Нас с Айрениром поселили вместе, в той самой комнате, где я очнулась. Предоставили слуг, одежду, постарались окружить комфортом. Мы договорились, что я займусь Брейном, когда буду чувствовать себя немного лучше, а для этого мне предстояло провести несколько часов в тесном физическом контакте с Эрионаром. Я согласилась на его прикосновения, но тут же оговорила, какие они должны быть.
Я нервничала. Меня смущали луноликие парвати, похожие в своих ярких сари на точеные статуэтки. Я поняла, что ревную своего мужа: стоило кому-то из них приблизиться к нему, как во мне тут же просыпались собственнические инстинкты. Я изнывала от желания повесить на него табличку: «Мое! Не смотреть! Руками не трогать!».
Смущали брошенные искоса взгляды асуров, молчание Эрионара, невозмутимость Леоверена и тайное удовлетворение Джанны. Владыка и его жена были уверены, что я сдамся. Это явственно читалось на их лицах. А вот сам Эрионар молчал. Вернее, он сказал, что не будет ни на чем настаивать, мол, это только мое решение. А он примет все, что бы я ни решила. И в этом они с Айрениром были солидарны.
Если я не собиралась закреплять связь, мне оставалось лишь постоянно ее поддерживать: находиться рядом с Эрионаром, прикасаться к нему и позволять ему прикасаться ко мне. Это было невозможно, я не хотела так жить ближайшие пару тысяч лет. Я уже начала подумывать, а не лучше ли было дать ему умереть? Но тут же одергивала себя: его смерть принесла бы войну и разруху на эти земли, погибло бы очень много народа, женщины и дети лишились бы мужей и отцов. Нет, я поступила правильно, но недаром же говорят, что благими намерениями выстлан путь в ад. И вот теперь я в моем персональном аду. Что делать?
А еще я поняла, что меня обыграли по всем фронтам: и Леоверен, и Джанна, и даже Эрионар прекрасно умели скрывать свои чувства. То, что я улавливала, было лишь жалкими отголосками, но вот мои они читали в совершенстве, и я не знала, как закрыться от них. Я была как приемник, включенный на полную громкость, вещала всем, кто хотел меня слышать. Осознание этого факта не добавило мне уверенности.
— Не переживай так, — сказал Айренир, наблюдая за тем, как парвати одевают меня к обеду. — Мы со всем справимся.
Я грустно усмехнулась. С его стороны шла волна такого железобетонного спокойствия и уверенности, что я на мгновение захотела поддаться слабости и позволить ему все решать. Он же старше меня, опытнее, пусть возьмет на себя все заботы, не хочу никакой ответственности!
Он почувствовал мой внутренний разлад. Подошел, встал сзади и обнял за плечи. Я подняла глаза и встретила в зеркале его взгляд. Да, вместе мы смотрелись отлично: я — такая маленькая, такая хрупкая и он — высокий, худощавый, с суровым и твердым лицом. Даже не верится, что этот мужчина называет меня «сладкая» и «малышка». Я хихикнула. Лицо Айренира тут же смягчилось. Он нагнул голову и запечатлел легкий поцелуй на моем затылке. Как всегда, по спине пробежала дрожь возбуждения.
— Если ты хочешь, я могу взять тебя с тобой, — сказала я.
— Нет, я не хочу, чтобы ты страдала. Тебе нужно поговорить с ним наедине, без его родителей. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты услышала не то, что он считает правильным, а то, что он скрывает в душе. Если между вами не останется недомолвок, тебе станет гораздо легче.
— А что будешь делать ты? — я обернулась и заглянула в его глаза.
— Развлекать Владыку, — хмыкнул он.
Я встала на носочки и потянулась к нему губами. Наш поцелуй был сладким и нежным, будто сливочный десерт. Айренир сжал меня в объятиях, раскрывая мои губы, его язык скользнул в глубину моего рта, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Несколько минут мы так и стояли, наслаждаясь друг другом, потом со вздохом разжали объятия. Ничего, ночью я возьму все, что мне причитается.
— Почему ты сказал, что Джанна поняла что происходит? — задала я мучавший меня вопрос.
— Она пережила то же, что чувствуешь ты.
— Но ведь они с Леовереном встретились за долго до твоего рождения! — ахнула я.
— Отец рассказал. Знаешь, я ведь догадывался, что так и будет. Еще тогда, когда увидел тебя впервые в этом замке и понял, что возлюбленная из моих снов виалле асура. А потом это пророчество, нелепый договор, планы отца… Я сразу понял, что никогда не буду в твоей жизни единственным. Я боялся позволить себе влюбиться, старался оттолкнуть. Надеялся, что наши отношения останутся в рамках деловых. Я все ждал, когда он придет за тобой… и он бы пришел, если бы не Владыка.
