* * *
Эти два дня стали самыми приятными за все время нашего путешествия. Никаких гроз, оборотней и прочих отвлекающих факторов. Я наслаждалась близостью любимого, безопасностью и прелестным пейзажем.
Кстати, дорога была мне уже знакома. Именно по ней Брейн доставил меня в земли веров, когда мы с Арлет удирали от эльфов. Все эти холмы, долины, перелески, звонкие ручьи и маленькие речушки — я радовалась им, как старым знакомым. Было такое ощущение, будто моя жизнь, как и мой путь в этом мире, совершила оборот, замкнув круг и выйдя туда, откуда все началось. Я чувствовала, что теперь меня ждет что-то абсолютно новое и неизведанное. Но не было уверенности, что это «что-то» мне понравится.
* * *
На рассвете третьего дня мы наконец-то вошли в Первородный лес — колыбель всех рас Эретуса. Теперь я помнила многие легенды и мифы, которыми зачитывалась в своем далеком эльфийском детстве.
Считалось, что именно здесь скрыт тот переход между мирами, через который на Эретус пришли боги. Они построили сильнейшую портальную арку, питающуюся не кровью и магией, а божественной сущностью, и скрыли ее, замаскировав, в древних холмах, где-то в самых дебрях Первородного леса. А потом населили это место светлыми существами — сидами. Спустя века божественная арка превратилась в миф, лунные эльфы размножились и заселили лес, вернее — Холмы. Мы не жили под землей, как дроу, нет, название было лишь отвлекающим маневром. Наши дома находились в другой реальности. В пространственных карманах, которые питала энергия Эретуса. И храм Нуэд тоже находился не в подземельях, как можно было подумать, а просто в иной плоскости. Если дроу научились прятать в подпространстве комнаты с порталами, то сиды укрывали там целые города. К сожалению, даже это не спасло их от вымирания.
И вот сейчас мне предстояло не только самой вернуться на землю предков впервые за тысячу лет, но и провести туда первого дроу. Я откровенно трусила. Когда-то темные эльфы стали причиной нашего уничтожения, а теперь я сама веду бывшего врага в святая — святых. Сможем ли мы преодолеть пространственный барьер? Хватит ли нашей связи, чтобы войти?
Пока все шло хорошо. Лес узнал меня и не чинил препятствий, как в прошлый раз. Львы шли под моей защитой, а значит и им был дан пропуск. Но вот Айренир… пока он был в образе черного единорога, и я сидела у него на спине, деревья, словно в сказке расступались перед нами, открывая дорогу.
Перед тем, как нырнуть в чащу, я обернулась на мгновение и увидела, что за спиной последнего льва, замыкающего отряд, уже нет никакого просвета. Пропуская нам, древний лес стелил нам под ноги удобный путь, но позади вновь смыкался сплошной стеной.
В полном молчании мы медленно, но верно продвигались все дальше. Я знала, что львы переговариваются как-то между собой. Правда, сама не могла поучаствовать в этом разговоре. Зато очень хорошо слышала нервозность своего избранника и его настороженность. Он будто ожидал какой-то каверзы со стороны леса, не доверял ему, не мог расслабиться и просто идти.
Как же трудно с этими дроу! Все чуждое и непонятное вызывает у них инстинктивный страх и отторжение. Но таким сильным воинам разве пристало бояться? Нет, свой страх они укрывают под ненавистью и желанием уничтожить все непонятное — и не могут никак иначе. Они никогда не смогут выйти на поверхность открыто, слишком со многим им придется столкнуться, а они не готовы ни учиться новому, ни признавать свои ошибки. Да и что им там делать? Вновь делить территории? Устраивать междоусобные войны за право урвать лучший кусок? Пока они варятся в своем подземном котле, у них есть шанс существовать, как раса. На поверхности же они уничтожат сами себя. Нет, их нельзя выпускать из изоляции, они слишком долго жили обособленно. Дать им свободу от проклятия, это значит дать им возможность уничтожить себя самим. Может, боги тоже поняли это? Потому и потребовали нас в качестве должников? Или, правильнее сказать, заложников? Скоро я об этом узнаю.
Но вот мы вышли на большое открытое пространство, огороженное сплошной стеной деревьев и колючего кустарника. Ядовитый плющ оплетал стволы и ветки, словно стремясь закрыть собой каждый просвет, каждую лазейку в живой ограде. В центре этого защищенного круга высился пологий холм, поросший изумрудной травой. Пусть вокруг царила осень, но Первородный лес жил по своим правилам, и здесь природа не подчинялась законам мироздания, здесь энергия Эретуса писала свои законы.
