Через несколько минут мы вошли в лазарет.
Это был огромный зал, разделенный переносными ширмами на отдельные боксы, в которых на походных кроватях, а то и просто на кинутых на пол тюфяках лежали раненые. Между ними сновали осунувшиеся от бессонной ночи целители и подрядившиеся медсестрами женщины в белых передниках и нарукавниках. Раненых было очень много, мне показалось, что не менее сотни, хотя я их специально и не считала. Многие из них лежали в забытьи, погруженные в восстанавливающий сон.
— Мы погрузили в стазис тех, у кого оторваны конечности или распорота брюшина, — пояснил маг. — На их лечение идет много сил, но к бою они не годны. Поэтому решили, что займемся ими, когда все закончится.
Я ужаснулась, обнаружив вокруг себя десятки стонущих, беспокойно мечущихся в окровавленных повязках мужчин. Мне и в голову не приходило, что магия не всесильна и что в этом мире невозможно одним наложением рук исцелить раны от осколков разорвавшегося снаряда или от удара мечом. Целители использовали свой резерв как можно экономнее, лишь для особо тяжелых случаев, всех же остальных ждало лечение обычным путем.
Для меня оказалось настоящим шоком узнать, что у дроу вполне прилично развита медицина, примерно как в Европе девятнадцатого века, разве что без искусственных антибиотиков. Все наши химические препараты здесь с успехом заменяли натуральные вещества.
Я подошла к одной из коек, на которой лежал бледный до синевы мужчина. Его обнаженную грудь перетягивала побуревшая от крови повязка. Рядом с ним на корточках сидела заплаканная женщина, держа его за безжизненную руку. При моем приближении она вскочила, испуганно вытирая слезы, и попыталась бухнуться на колени. Но я не была настроена на долгие церемонии. Я призывала силы Эретуса.
— Это твой муж? Что с ним?
— Разворотило грудь снарядом. Он умирает…
Не только светлые маги могут быть целителями. Темным вполне подвластно затянуть раны и остановить кровь, правда, они не способны восстановить жизненные силы и ауру, а светлым магам не дано возвращать из-за Грани: они могут исцелять лишь тех, кто еще жив. Во мне же соединились две противоположные стихии — светлая и темная, и сейчас я собиралась воспользоваться обеими для спасения чужой жизни.
У каждого вещества во вселенной есть свой антипод: у материи — антиматерия, у светлой энергии — темная. Я чувствовала, как они закручиваются во мне в противоборствующий вихрь, не желая действовать слаженно, точно магниты с одинаковыми полюсами. Яркий свет и непроницаемая тьма. Испепеляющий жар и ледяной холод. Две противоположные силы, которые еще никому не удалось соединить воедино.
Вспышка боли пронзила меня раскаленным клинком, на долю секунды лишив сознания, но уже в следующий момент я вновь смогла свободно дышать. Мои ладони светились, как два маленьких солнца, но были холодны, будто лед. Я положила их на развороченную грудь умирающего и почувствовала, как под моими руками начинают течь, растворяясь, грязные бинты, открываются страшные раны, выталкивая наружу комья гноя и запекшейся крови.
Вот робко стукнуло сердце, словно не веря. Еще один удар, еще… Свежая чистая кровь побежала по телу, наполняя вены и артерии, легкие расширились, наполняясь воздухом. Я услышала, как дыхание раненого из поверхностного и прерывистого стало глубоким и спокойным. На моих глазах очищенные раны медленно затягивались тонкой кожицей, а осколки ребер возвращались на законные места. Теперь в дело вступит естественная регенерация, я здесь больше не нужна.
Счастливая женщина еще пыталась ухватить мой подол, чтобы поцеловать, но я уже спешила за магом по проходу между коек в отгороженный ширмами закуток. Здесь, на мокрых от пота скрученных простынях металась, постанывая сквозь сжатые зубы, незнакомая светлая эльфийка с большим животом.
Темные круги под глазами, запавшие щеки, обтянутые кожей кости вместо рук и ног — налицо признаки сильного истощения: и физического, и энергетического. Когда-то Эовен была вполне привлекательна, но сейчас напоминала бледную тень самой себя. Крошечная искорка светлой магии внутри нее готова была вот-вот погаснуть, поглощенная темной субстанцией, окружающей дитя. Я пришла как нельзя вовремя.
