— Хью не рассказывал мне, как вы познакомились. Вы с ним работаете?
Белла смутилась.
— Я не исполняю песни и не играю на инструментах, если вы об этом.
Ей показалось, или Элизабет Монкрифф облегченно вздохнула? Интересно почему? Имеет ли это отношение к тому, что Хью больше не пишет музыку и не исполняет песни?
— Так как же вы познакомились?
Белла понимала, что сказать всю правду она не может. И дело не только в том, что ей не хотелось бы рассказывать то, что произошло с сестрой. Пожалуй, сейчас будет лучше поведать лишь часть правды. Не стоит ничего придумывать, ведь потом она может запутаться в собственной лжи.
— Я имею отношение к творчеству, но я графический дизайнер, а не исполнитель. Тарквин проводил собеседование и взял меня на работу.
— Ах вот как.
Спокойствие покинуло Либби, и по непонятной для Беллы причине выражение ее лица вновь стало тревожным.
Это как-то связано с «Инсурго»? Хью говорил, что родители беспокоятся из-за того, что бизнес его не так стабилен, как им хотелось бы. Может, это ее шанс сказать матери Хью о том, как успешен ее сын и как хорошо ему удается любимое дело?
— Я не пою и не играю на инструментах, но очень люблю музыку. Мне вдвойне приятно работать в «Инсурго», ведь они создают потрясающие композиции. Раньше у меня была своя фирма, но один из лучших моих клиентов недавно обанкротился и остался должен мне немалую сумму. Меня выручили родители, но они возражали, чтобы я продолжила заниматься тем же самым, поэтому я решила найти новое место. Так я оказалась в «Инсурго», но Хью не имеет к моему трудоустройству никакого отношения. — Она взмахнула рукой. — Я познакомилась с ним, когда уже вышла на работу.
К счастью, ее слова немного успокоили Либби.
Переведя дыхание, Белла сделала глоток шампанского.
— Мне очень нравится в «Инсурго». Я впервые работаю в настоящей сплоченной команде, увлеченной своим делом. Все помогают друг другу, делятся идеями. Исполнители с удовольствием приходят к нам, они знают, что их встретят тепло и всегда поймут. Хью не относится к ним как к обычным клиентам, которые платят ему деньги. Он прислушивается к их мнению и дает советы, а они слушают его, потому что знают: он желает им добра. Хью старается сохранить индивидуальный стиль каждого исполнителя, но все же привносит в конечный результат много своего видения.
Либби молча кивала.
— «Инсурго» никогда не добилась бы успеха без Хью. Он — душа компании и очень любит свое дело. Не так много людей могут сказать подобное о себе в наши дни.
— Но музыкальный бизнес так нестабилен, — заметила Либби.
— Верно, — согласилась Белла. — Но Хью умен, он не станет рисковать и предпринимать необдуманные шаги. Он все делает правильно, хотя в понедельник утром ему лучше не попадаться на глаза.
— Почему? — Либби удивленно склонила голову.
— Хм, как вам сказать, по утрам он не в самом хорошем расположении духа. Впрочем, вам, как его матери, разумеется, об этом известно. — Она улыбнулась и рассказала Либби историю с открытками, которые приготовила для коллег.
Либби смеялась от всего сердца.
— Надеюсь, вы сделали это не в понедельник утром?
Белла рассмеялась в ответ, пожалуй, впервые искренне и весело с той поры, как переступила порог дома Монкриффов.
— О, я бы не посмела. Это был четверг. Правда, Хью тоже был хмурым.
— Значит, вы быстро можете нарисовать любого человека?
— И не только человека. Одну секунду. — Она открыла сумочку, достала карандаш, небольшой блокнотик и лукаво посмотрела на Элизабет. Сделав набросок, она повернула его к Либби. На страничке были изображены ее любимцы: Ленни, Уилф и Сьюки.
— Какая прелесть! — воскликнула та. — Могу я оставить рисунок себе?
— Разумеется. — Белла вырвала страницу.
— Благодарю. Так что же вы нарисовали на открытке для Хью?
— Вы ведь его мама, не думаю, что мне стоит вам показывать.
Либби опять рассмеялась.
— Когда он был подростком, мне приходилось силой тащить его из постели. Поверьте, я не раз видела его недовольным и злым.
— Что ж, раз так, я не могу отказать.
Она принялась рисовать и не сразу заметила, что вокруг них собрались люди, желающие увидеть ее набросок. Господи, она ведь должна вести себя совсем по-другому, должна шокировать и отталкивать всех, а не заставлять улыбаться, как обычно делала настоящая Белла Фарадей.
