– Добрый вечер, Дженни, – она с королевской грацией кивает мне.
– Добрый вечер, Кэролайн, – от волнения я не слишком изящно опускаюсь на стул, и на щеках выступает румянец.
– Вижу, кольцо пришлось тебе впору, – она задерживает взгляд на фамильном украшении, которое сегодня на мне. На занятия я ношу его на цепочке на шее под одеждой, но, собираясь на встречу с Кэролайн, я надела его на руку.
– Спасибо, оно прекрасно, – вежливо благодарю я.
А сама гадаю, что важного она хочет мне сообщить. Ведь важное – это то, что касается Уильяма и свадьбы? Но Кэролайн не спешит утолить мое любопытство, а ждет, пока я закажу себе чай.
Когда официант отходит от нашего столика, Кэролайн улыбается мне почти тепло:
– Ты делаешь успехи, Джейн. Леди Маргарет тобой довольна.
Но ее голубые глаза остаются холодными, и ее слова меня не обманывают. Кэролайн считает, что я стараюсь недостаточно хорошо. Иначе она бы сказала, что довольна мной сама или хотя бы похвалила мое новое платье. Я уже немного изучила мать Уильяма и понимаю ее лучше, чем при первой встрече. А сейчас я ее еще и огорчу.
– Об этом я и хотела поговорить. Дело в том, что я уезжаю в Прагу на три дня, и мне придется пропустить урок у леди Маргарет в пятницу.
Кэролайн молча смотрит на меня, как будто я ее смертельно разочаровала. А затем медленно берет чашку со стола и подносит к губам. Если бы в чашке был чай, ее жест был бы изящным и театральным. Но чашка пуста – официант только сервировал стол, но чайник еще не принес. Впервые впросак попала Кэролайн, а не я. И теперь я смотрю на нее, думая, как она поступит в этой ситуации.
– Очень жаль, – медленно говорит Кэролайн и ставит чашку обратно на блюдце. Она предпочла сделать вид, что ничего неловкого не случилось. – У тебя не так много времени, чтобы как следует подготовиться к свадьбе.
– Я пропущу всего один урок, – упрямо повторяю я. Жду вопросов про Прагу – с кем я лечу и зачем, но Кэролайн, похоже, это неинтересно.
– Я сообщу леди Маргарет и попрошу перенести твой урок, – говорит она.
– Благодарю, Кэролайн, – подражая ее церемонному тону, отвечаю я. И даже голову слегка склоняю набок – точь-в-точь, как она. Зеркалю ее, но она этого, кажется, не замечает, потому что в ее глазах мелькает одобрение – что я веду себя так, как подобает леди.
А я гадаю, почему Кэролайн со мной возится? Не проще было бы надавить на Уильяма и запретить свадьбу? Тем более, что сам Уильям горит желанием жениться только на словах, а не на деле. И мне уже с трудом удается списывать это на сдержанный английский темперамент. В последнее время я все чаще ловлю себя на мысли, что играю роль в спектакле. Вот только никак не могу понять, какова его цель.
Официант приносит заварочный чайник, наполняет наши чашки и удаляется. Кэролайн изящно берет свою, подносит к губам и делает глоток. Как будто совершает какой-то ритуал, который восстановит ее равновесие после того, как моя новость его пошатнула. Ее плотно сжатые губы расслабляются, и она растягивает их в улыбке:
– А теперь поговорим о свадьбе.
Моя очередь напрягаться. С тех пор, как с меня сняли мерки для свадебного платья, о свадьбе не было сказано ни слова. Только о том, что я должна соответствовать Уильяму. Неужели со мной решили что-то обсудить? Или просто поставить в известность о принятом решении?
– Ты ведь не католичка, Джейн?
Вопрос Кэролайн меня удивляет. Меньше всего я ожидала, что мы станем обсуждать религию.
– Я православная. Но какое это имеет значение?
– Для обряда венчания жених и невеста должны быть католиками.
– Венчания? – растерянно переспрашиваю я.
Честно говоря, я представляла, как мы с Уильямом распишемся где-то на зеленой лужайке их родового поместья или в местном муниципалитете. Но, конечно, мои русские представления не имеют отношения к реальности, в которой живет семья Уильяма.
– Церемония венчания пройдет по католическому обычаю. – Кэролайн не спрашивает меня, хочу ли я этого, она ставит меня в известность, и от этого я теряюсь еще больше. – Вы с Уильямом обменяетесь клятвами перед алтарем в той же церкви, где венчались мы с его отцом.