– У Эвон глаза, как у глупой коровы, – перебила первокурсницу Атенаис. – Неужели ты настолько глупа, чтобы этого не видеть?
Амели притихла, испуганно разглядывая злую старшекурсницу. Весь день девочка была в центре внимания, а тут внезапно что-то изменилось, и Амели не сразу могла понять, с чем это связано.
А вспышка Атенаис заставила меня недоумевать. Почему именно на мне она срывается? Потому что сама не может даже попытаться стать невестой дофина? Почему не на Изабелле, своей подруге, которая также записалась на отбор, а на мне, никому не известной, ничем не выделяющейся девице. Неужели она видела во мне претендентку на трон? Глупо. Или ее бесил сам факт, что она, такая красавица, осталась не у дел, а любая «серая мышь» может попытать счастья.
– Но ведь… – Амели наконец сфокусировала свой взгляд на мне, кажется, с пониманием происходящего. – Нет, я уверена, у Эвон удивительные глаза. Как у лани.
– Ты совершенно точно глупа! – раздраженно бросила Атенаис и, скомкав салфетку, поднялась из-за стола. – Изабелла, Луиза, пойдемте. Нам нечего здесь делать.
Я проводила Атенаис удивленным взглядом. Надо подумать над причиной этой вспышки, заодно и над последствиями: эта гордячка не такой человек, чтобы просто так проглотить подобное. Я не параноик, но за здравую осторожность.
– Что это с нашим Цветочком?
Я оглянулась на только что подошедшую Армель и демонстративно пожала плечами. Разве тут поймешь! Может, Атенаис знает что-то, чего не знаю я? Например, что наследник графа де Армарьяка обожает маленьких черноволосых девушек? И оттого злится, что из всех, подавших заявку, я одна такая, а значит, точно пристроена? Ну, так со свитой может попытать счастья любая, главное, чтобы была свободна. Вдруг им понравятся и другие девушки. А черноволосых девиц у нас тут половина академии.
– Девочки, – между тем зашептала Армель, подманивая меня и Аврору – миловидную блондинку, которая тоже была претенденткой. – Я тут раздобыла альманах за прошлый месяц.
– И что? – Я удивленно вскинула брови, рассматривая подругу, которая торопливо намазывала мягкий сыр на тост.
– Эвон, ты балда! К нам приезжает дофин! А мы что?
– Что? – испуганно пискнула взволнованная Аврора.
– А мы провинциальные девчонки, – подытожила Армель, не прекращая жевать. – Ни платьев по последней моде, ни причесок, ни макияжа. Он приедет и так же уедет, решив, что поторопился с решением насчет девушек из столичного университета!
Определенная логика в словах подруги была. Дофин наверняка привык к редкостным красавицам и пресыщен женским вниманием, раз уж «вдовушки» его перестали устраивать и он перешел на фрейлин. Мы можем оказаться в невыгодном свете.
– В провинции так тоскливо, – шепотом согласилась Амели, придвигаясь к нам поближе, после вспышки Атенаис она явно чувствовала себя неуютно. – Ни новых шляпок, ни лент. Даже вышивают то, что модно было три сезона назад.
Я застыла как вкопанная. Ну конечно же! Мы совсем отстаем от моды, и искушенному дофину будет скучно среди нас. Как я об этом не подумала? Прислушалась к общим разговорам за столом. Девочки жадно обсуждали, как украсить шарфиками школьную форму: «Говорят, в столице нынче модны шарфы-банты». В общем, все обсуждали одно и то же.
– Ты думаешь, мы совершенно немодные? – пораженно воскликнула Аврора, часто захлопав глазами. – И дофин разочаруется в нас?
– Как пить дать, – важно кивнула Армель, вставив фразу, которую часто повторяла повариха, когда мы приходили на кухню за порцией сладких слоек с яблоками, – потому приглашаю тебя сегодня к себе. Будем втроем тренироваться делать прически, как на картинках. Только тайно.
– Почему тайно?
Иногда наивность Авроры раздражает. До сих пор не понимаю, зачем Армель привела ее к нам в компанию. Вечно мямлит и не сразу понимает, что мы задумываем.
– Потому что собираться после отбоя запрещено, милая.
Аврора смутилась и покраснела от покровительственного голоса Армель. Блондинка согласно кивнула, подтверждая намерение прийти посмотреть альманах.
Все-таки умная у меня подруга. Мне даже в голову не пришло, что нас могут принять за деревенщин, а наши наряды далеки от изящества. Все же вокруг так ходят: темно-синее платье с глухим воротом и съемными кружевными воротничком и манжетами. Не очень пышный, без украшений наряд символизировал смирение и, по замыслу директора, не отвлекал от учебы. Ни нас, ни мальчиков. А ведь мы юные леди! Должны быть полны грации и изящества. Мне шестнадцать, в конце концов, а я еще ни разу не надевала бального платья. Подумать только – кому расскажи, засмеют.
