— О! — удивлённо вскрикнули все, кто пришёл на поляну.
Вскоре под дубом собрались и учителя, и ученики. Не было только Макака Макаковича и Полкана Барбосовича. Друзья, наверное, проговорили всю ночь до самого утра, и потому немного задержались.
Как вы помните, место преступления было «опечатано», то есть дуб наспех огородили забором из веток и поставили таблички: «Проход воспрещён!» Потому ученики и учителя толпились около заграждения, не решаясь подойти ближе, а тётушка Кукушкина перелетала с дерева на дерево, боясь даже приблизиться к дубу.
— Чудеса! — то и дело повторял Бурмила Михайлович и разводил лапами, — Чудеса!
— Скре-ке-ке! Скре-ке-ке! Что тут случилось? Что такое? — послышалось с кривой берёзы, что росла неподалёку от дуба. На берёзе сидела, подёргивая для равновесия хвостом, сорока Стрекотулия — известная в лесу болтушка и сплетница.
Тётушка Кукушкина подлетела к ней и начала беседу. Стрекотулия только крыльями всплеснула:
— Ах-ах-ах! Какой ужас! Диво дивное! Вот тебе на!
А Коська Ухин, Колька Колючкин, Боря Сук и Мишутка Медведенко с удивлением смотрели не столько на часы, сколько на Вовку Волкова, Рудика Лисовенко и Васю Кошкина, которые, прибежав к школе, вели себя так, будто накануне ничего особенного не случилось.
— Привет! А куда вы вчера пропали? Разве так играют?
Вовка Волков и Рудик Лисовенко отчего-то сникли, покраснели и поначалу даже ничего не ответили. Потом искоса глянули на Васю Кошкина и, убедившись, что тот молчит, буркнули по очереди, сначала Вовка, а потом — Рудик:
— А… Мы домой пошли…
— Поздно уже было… И решили…
Ребята — к Васе Кошкину:
— А ты?
Вася взглянул на Вовку и Рудика, заморгал и мяукнул:
— И я… И я…
Все трое вели себя явно подозрительно, даже таинственно. Но, поскольку из-за чудес с часами обстановка и так была напряжённой, выяснять обстоятельства не стали.
Как раз в эту самую минуту пришли, наконец, на Большую Поляну Полкан Барбосович с Макаком Макаковичем.
— Гав! — удивился Полкан Барбосович и сел на траву.
А Макак Макакович только молча открыл рот.
— Чудеса! — в который уже раз повторил Бурмила Михайлович, — Мы пришли, а они уже ходят!.. Чудеса!
Полкан Барбосович внимательно оглядел присутствующих, и вдруг взгляд его остановился на Васе:
— Хм! — гавкнул Полкан Барбосович, подняв правое ухо, — Кто это?
— Наш новый ученик — Вася Кошкин, — объяснил директор, — Сын дикой камышовой кошки Муры.
— Гм! — снова гавкнул Полкан Барбосович, опустив правое и подняв левое ухо.
— А в чём дело? — поинтересовался директор.
— Ничего, ничего!.. — загадочно успокоил всех Полкан Барбосович.
Все переглянулись.
Глаза у Вовки и Рудика вспыхнули, как свечки. Оба не произнесли ни звука, но выражение их мордочек было очень красноречивым: «Ну, что?! А мы что говорили?!»
Вася Кошкин даже присел под напором таких колких, заинтересованных взглядов.
— Вот как!.. Ровно половина девятого!.. Не пора ли начинать уроки?.. — и Полкан Барбосович перевёл взгляд на Бурмилу Михайловича.
— Да-да!.. — пришёл в себя Бурмила Михайлович, — Тётушка Кукушкина! Давайте сигнал!
Тётушка Кукушкина метнулась к дубу, но Полкан Барбосович остановил её:
— Только к часам не подлетайте!
Затрепетав в воздухе крыльями, тётушка резко затормозила и упала на траву. Так что звонок прокуковала уже снизу.
Ученики неохотно поплелись в класс. Все они понимали, что именно сейчас начнётся самое интересное — расследование.
И они не ошиблись. Едва весь класс ушёл за Лисаветой Патрикеевной, Полкан Барбосович приказал:
— Всем отойти от дуба!.. К часам никто не приближался?!
— Никто! — за всех ответил Бурмила Михайлович.
— Та-ак! — Полкан Барбосович прошёл за заграждение и принялся обнюхивать место преступления. Несколько раз обежал вокруг дуба, обнюхал ствол и повторил, — Та-ак! — потом сел, почесал задней лапой за ухом и сказал, — С земли в часы никто не проникал!.. Надо осмотреть сами часы!
— Мамонт Африканович! — позвал директор учителя лесной истории.
— Всегда, пожалуйста! — сказал тот и, перешагнув заграждение, подхватил «следователя» хоботом и поднёс к часам.
Полкан Барбосович открыл дверцы часов и сунул туда свой нос:
