Таким образом, агент был вынужден согласиться на то, что новый друг Софи будет сопровождать их. Или он поедет, или она вернется в номер и потому упустит вполне реальный контракт, который упускать нельзя. Он по опыту знал, что спорить с капризными звездами бесполезно.
Таким образом, к 20.30 такси привезло их к внушительному каменному зданию, уступившему натиску плюща и бессчетного числа цветов, бело-красная вывеска гласила «Il Gondoliere». [35]Это был итальянский ресторан, но какой ресторан в Италии таковым не был?
Эрве назвал метрдотелю имя Эмили Жоли, [36]тот покачал головой, словно это был пароль, известный только посвященным, и проводил их к роскошному столу в тихом уголке в глубине зала.
Пять минут спустя к столу подошли двое эксцентричных мужчин. Аджаташатру понял, что одного из них, того, что повыше, звали Мик Джеггер-Лекультр, [37]что-то вроде рокера с неимоверным количеством часов на обоих запястьях. Второго, похоже его агента, толстого коротышку с влажными и вялыми руками, звали Стив. Индиец по очереди посмотрел на Эрве и на вновь прибывшего, спрашивая себя, все ли менеджеры звезд штампуются по одному трафарету.
– Софи, какая честь! – сказал высокий рокер, запечатлев на руке актрисы нежнейший поцелуй.
Его изысканные манеры никак не соответствовали внешности. Рваные джинсы, пирсинг, волосы, покрашенные в красный цвет, застиранный зеленый пиджак. Что-то среднее между клоуном и факиром.
Когда он повернулся к индийцу, француженка представила его как своего нового друга.
– Великолепно! – воскликнул экстравагантный кинорежиссер. – А как вы познакомились?
– Ну, я нашла его в своем чемодане, только и всего.
Все засмеялись.
– Надеюсь, вы не родились в чемодане, господин Антраша?
– Я из Раджастана.
Над столом пронесся вздох восхищения.
– Действительно интересно! А чем вы занимаетесь в этой жизни? – спросил агент Мика Джеггера-Лекультра.
Аджаташатру подмывало произнести, как обычно, слово «факир», но теперь он уже этим в жизни не занимался.
– Я писатель.
– Аджаташатру не такой писатель, как все остальные, – добавила Софи Морсо. – Он пишет романы на рубашках.
– Неужели? Как оригинально! – бросил кинорежиссер, которому нравились такие же экстравагантные люди, как он сам. – А ваши рубашки опубликованы?
Индиец улыбнулся:
– На самом деле я только начинаю.
– Ну разве это не замечательно? Так поднимем же бокалы за блестящую карьеру, которая открывается перед вами.
Все подняли бокалы с шампанским. Аджаташатру – с водой.
– А у вас есть издатель?
– Хм… Нет.
– Ведь это можно организовать, правда, Эрве? – предложила Софи Морсо, трепеща ресницами, чтобы очаровать своего агента.
Тот отреагировал сперва сдержанно, но, подумав минуту, наконец, как обычно, уступил просьбе своей красотки:
– Хорошо-хорошо! Я знаю кое-кого в издательстве «Скандал». Передайте мне рукопись завтра утром, и я ее им перешлю.
– Супер! – воскликнула Софи, подпрыгнув на стуле, как девочка, получившая то, чего хотела.
Остаток ужина прошел без особых происшествий, если не считать подписания важного контракта. Одни взяли шоколадные профитроли, другие – тирамису, а новоявленному писателю подлили шампанского. Короче говоря, вот каким образом Аджаташатру Кауравы Пател, для остальных смертных известный по кличке Корова, факир, переквалифицировавшийся в писателя, вступил в новую светскую жизнь и стал свидетелем подписания одного из крупнейших контрактов в истории кинематографии. А поскольку себя не переделать и всегда трудно за несколько секунд стереть прошлую жизнь, построенную на трюках и уловках, наш герой не смог противостоять соблазну и поразил и испугал присутствующих, когда между десертом и кофе согнул взглядом ложку и воткнул себе в глаз зубочистку.
* * *
Завернувшись в роскошные простыни из чистого льна, Аджаташатру плакал теперь как ребенок. Ну вот, на него напала депрессия, которой он так боялся. Это должно было случиться сегодня или завтра. Он оказался втянутым в сомнительное путешествие, конца которому не видно, вдали от дома и близких, и как будто одного этого было мало, к нему привязался еще какой-то злопамятный убийца и появлялся всякий раз, когда события принимали хороший оборот.
