Гарольд решил сократить до минимума свое пребывание в Бате: по Эксетеру он помнил, что город обесценивает его цель. Нужно было починить тапочки, но сапожник до полудня отсутствовал по семейным делам. Время в ожидании его Гарольд решил потратить на приобретение новых сувениров для Куини и Морин. Солнечный свет вымостил дворик аббатства яркими плитами, настолько ослепительными, что Гарольду пришлось заслонять глаза рукой.
— Убедительно прошу вас выстроиться в колонну!
Обернувшись, Гарольд обнаружил, что невольно оказался членом туристической группы иностранцев в холщовых панамках, направлявшихся на экскурсию в римские термы. Гидом была девушка-англичанка от силы лет двадцати, с тонкими чертами лица и аристократическим грассированием. Гарольд уже собирался объяснить ей, что он затесался сюда случайно, но девушка вдруг призналась ему, что впервые в жизни сопровождает группу.
— Они ничего не смыслят в том, что я им рассказываю, — шепнула она Гарольду.
Своими манерами она поразительно напоминала Морин в юности, Гарольд просто остолбенел. У нее тряслись губы, как будто она собиралась вот-вот расплакаться, и он был сражен. Гарольд нарочно пристроился в хвост группы, уже почти завершившей программу осмотра, и всякий раз, задумав улизнуть, вновь вспоминал свою молодую жену в синем пальто и не мог подвести гидессу. Через два часа экскурсия завершилась в сувенирной лавке, где Гарольд приобрел открытки и мозаичные брелоки для Морин и для Куини. Гидессе он сказал, что с большим удовольствием выслушал ее пояснения к священной весне и что они были чрезвычайно сметливые люди, эти римляне.
Девушка слегка повела носиком, как будто унюхала неприятный запах, и осведомилась, не желает ли он посетить батские минеральные источники, расположенные неподалеку. Там можно насладиться изумительным видом на город, а также самыми современными банными услугами.
Гарольд немедленно кинулся туда. Он старался содержать в чистоте и одежду, и тело, но воротник его рубашки успел расползтись, а ногти обвела черная кайма. Уже заплатив за билет и за прокат полотенца, он вдруг сообразил, что у него нет плавок. Пришлось опять выйти наружу и отыскивать ближайший спортивный магазин, повысив дневные расходы до небывалой прежде суммы. Продавщица разложила перед ним ассортимент плавательных костюмов и очков, и, когда Гарольд сообщил ей, что он вообще-то больше ходок, чем пловец, она с не меньшим усердием начала предлагать ему водонепроницаемые чехлы для компаса и целую подборку уцененных брюк на любую погоду.
Когда он выходил из магазина с плавками, уложенными в пакетик, на тротуаре успела собраться внушительная толпа. Гарольда моментально притиснули к медной статуе какого-то викторианца в цилиндре.
— Мы ждем, вы его знаете, того известного актера, — пояснила стоявшая рядом женщина.
От жары ее лицо раскраснелось и покрылось испариной.
— Он раздает автографы к своей новой книге. Если он только на меня посмотрит, я, наверное, грохнусь в обморок!
Разглядеть того самого известного актера, тем более привлечь его взгляд, было делом нелегким, потому что он оказался весьма малорослым, к тому же его стеной окружали продавщицы книжного магазина в черных униформах. Фотографы поднимали над головой камеры, и воздух искрился от вспышек. Гарольду даже захотелось на минутку представить себе, каково это — достигнуть в жизни подобного успеха.
Женщина рядом принялась рассказывать, что она назвала своего песика в честь этого актера. И уточнила, что у нее кокер-спаниель. Ей очень хотелось поделиться этим известием с самим актером. В журналах она прочла о нем буквально все; он превратился для нее почти что в друга. Гарольд попытался приподняться повыше, чтобы лучше видеть, и привалился к статуе спиной, но получил от нее тычок под ребра. Небосвод выгорел от солнечного сияния. Пот выступил у Гарольда на затылке и растекся под мышками, рубашка прилипла к телу.
К тому времени, как он вернулся в баню, бассейн оккупировала компания женщин, собравшихся там на девичник. Они резвились в воде, и Гарольд не захотел мешать им и путаться под ногами. Он лишь ненадолго заглянул в парилку и поспешно ретировался. В питьевом зале он осведомился, можно ли приобрести целебной воды для одной очень хорошей знакомой из Берика-на-Твиде. Официант налил для него бутылочку и взял за это пять фунтов, потому что Гарольд уже успел куда-то затерять билет в римские термы. Время перевалило за полдень — пора было снова отправляться в путь.
