— А мы его уже пригласили.
— Вы? — удивился Гера.
— Ну да, мы, — сказала Юлька, — а что, нельзя нам проявить инициативу?
— Можно, конечно, — недовольно сказал Г. А., — но надо это делать организованно. А что он вам сказал?
— Он сказал, что не может, — ответили Зоенька и Юлька.
— Он так и сказал? — спросил Гера, и мне показалось, что он чему-то обрадовался.
— Н-не совсем так, но… — промямлила Зоенька.
— Мы попросим еще раз, — решительно заявила Юлька.
— А уж это, — так же решительно сказал Гера, — если мы вам поручим.
— А почему не нам? — спросила обиженно Зоенька. — Мы же первые.
— Это мы обсудим, — сказал Г. А. — У кого какие есть предложения?
И все начали вносить свои предложения, а мне стало обидно, и я разозлилась — ишь какие, делят моего полковника и папу, как будто они им принадлежат.
— А меня вы, может быть, спросите? — закричала я.
Все посмотрели на меня, а Семен взял меня тихонечко за локоть, наверно, чтобы я не волновалась, но я уже разволновалась и мне было все равно. Я выдернула локоть и встала.
— А я что — совсем посторонняя, да? — кричала я. — Ишь какие — делят полковника, как будто он ваш!
— Чего ты порешь, Машка? — спросил Коля Матюшин.
— Она, по-моему, немножко права, — сказал Гриня Гринберг.
— Нет, она не права, — сказал Г. А., — и я это могу доказать. Кстати, второй вопрос, о котором я хотел говорить, — это то, что некоторые наши ребята за лето утратили чувство ответственности. — И он посмотрел на меня.
— Ты это о ком? — спросила я.
— Я не буду говорить, о ком. Этот человек сам знает. Я только скажу, что это имеет отношение к приглашению полковника.
— Нет, уж раз ты начал… — сказала я.
— Я не буду говорить, — спокойно сказал Г. А. — Я думаю, что этот человек уже понял, — и он посмотрел куда-то в сторону.
Я-то, конечно, сразу поняла, в чем дело, но махнула рукой — не буду же я при всем классе обсуждать наши с Г. А. отношения. Ужасно он строгий все-таки, ни одной ошибки не прощает. Хотя все-таки пожалел — не сказал, что это я потеряла чувство ответственности. Да ничего я не теряла — так, может, самую малость… Я села и дала себе слово молчать, что бы они ни решили.
Ну, ясно, они все решили — с Герой попробуй не реши. Они выбрали целую делегацию из пяти человек: Г. А. — глава делегации, потом Гриня Гринберг, Коля Матюшин, от Зоеньки и Юленьки выбрали одну Зоеньку, чтобы им не обидно было, и, нате вам, — меня!
— Ты не возражаешь? — спросил меня Гера.
Я пожала плечами.
Потом они решили, что надо полковнику преподнести какой-нибудь подарок — сувенир.
— Самовар, — сказала я.
— Почему самовар? — очень удивился Г. А.
— Полковник на пенсию, то есть в отставку, скоро выходит, — сказала я и подумала, что это я несу, но остановиться уже не могла, — ну, вот он и ищет самовар, чтобы пить чай в саду с малиновым вареньем.
— «У самовара я и моя Маша…» — запел скрипучим голосом Апологий.
— Ты помолчи, — сказал ему Семен, перегнувшись через меня.
— А чо?
— А ничо.
— Пониме.
— Ну, то-то.
— Самовар? — сказал Гера. — Надо подумать. Хм-м, самовар.
Видно, этот самовар его озадачил.
— Хм-м, самовар, — повторил он задумчиво, но затем сразу решительно сказал: — Теперь третий вопрос.
Все хором заныли.
— Может быть, в другой раз, Гера? — спросила Маргоша.
— Как хотите, Маргарита Васильевна, — сказал Гера немного обиженно, — но это очень важный вопрос — о дисциплине.
— Какая еще дисциплина, — сказал Петька Зворыкин, — ведь уроки еще не начались.
— Хуже будет, когда они начнутся, а дисциплины не будет, — сказал Гера сердито.
— Ну, говори, — сказала Маргарита Васильевна и прищурилась.
— Я хочу поговорить о двух ребятах, в основном. Они нам в прошлом году мешали и, судя по всему, будут и в этом мешать. Это, во-первых, Зворыкин…
— Я? Да? — заныл Петька. — А что я? Я тебе мешал, да?
— Но ты еще не самое главное, — продолжал Г. А., — самое главное — это Балашов.
Я даже вздрогнула. Неужели Г. А. скажет про Веньку? Я тихонько посмотрела на него — он весь сжался, и только глаза зло поблескивали, как у зверька какого.
— Гера, — сказала я, — может, не надо сейчас?
— В самом деле, Гера, — сказала Маргарита Васильевна и встала. — Давайте обсудим этот вопрос… в рабочем, так сказать, порядке.
