Наплакавшись вволю, Санди уснула, а когда открыла глаза, было уже темно. Из приоткрытой двери пахло лавандой, и на секунду ей почудилось, что она в своей комнате, в родительском доме. Потом вспомнила: Филипп... Но жалость к себе успела притупиться и сменилась досадой на неизбывные и дурацкие мечты...
Шел одиннадцатый час ночи. Понятно, что теперь не уснуть. Да и не ложилась она никогда в такое время. Нужно чем-то заняться, только вот чем? Позвонить кому-нибудь из друзей, сообщить о приезде и отправиться ужинать? Но тогда придется что-то врать. Одной пойти?
Из-за закрытых ставен с улицы доносились звуки кипящей вечерней жизни. Беззаботно хохотали молодые люди, весело щебетали девушки, кто-то кому-то назначал свидание.
Нет, выходить решительно не хотелось. Санди босиком лениво отправилась к холодильнику. Что у меня там? Клубника, сыр, минералка. Вот и прекрасно, можно остаться дома. А это что за пакет? Ах да, это же рукопись, которую просила прочитать Элен! У ее кузена депрессия и неврастения. У меня самой и депрессия, и неврастения. Если первые пять страниц не понравятся, дальше читать не буду. Верну, и дело с концом, у меня своих неприятностей хватает.
Ночная уличная жизнь только добавляла Санди раздражения. Воинственно хлопнув дверью, она удалилась с клубникой и рукописью в спальню. Тихо, и в тишине слышно только мерное тиканье стенных часов. Санди поёжилась — будто казнить собираются. Она вытащила из часов батарейку, отправила в рот самую большую клубничину, потом легла на живот поперек широкой кровати и принялась за чтение.
Первая страничка: «Поль Кремер, Валье, улица Клема, 4. Телефон...».
Абзац, другой, третий. Мало-помалу она увлеклась и уже быстро переворачивала страницу за страницей.
Роман? Да нет, скорее дневник. А точнее — исповедь страстно влюбленного мужчины. Но возлюбленная не разделяет его любви, хотя они почти все время вместе. Хрупкая смуглянка Лола лишь позволяет себя любить, не отвечая взаимностью. Он страдает, желая добиться отклика, разговаривает с ней, но она молчит или роняет пустые, ничего не значащие слова. Когда он особенно неистовствует, Лола исчезает. Что таится за ее отлучками, за заурядными отговорками? С кем она доверительно беседует, кому открывает душу? Кого же любит прекрасная Лола?
Герой пытается поймать свою вечно ускользающую возлюбленную, протягивает к ней руки, но с ним рядом не она сама — ее тень. Она дразнит его, то разрастаясь и заслоняя собой весь мир, то сжимаясь в крошечный комочек боли, вечно манит и вечно обманывает, всегда недостижимая, всегда чужая. Сжимая Лолу в объятиях, он тоскует об иной Лоле, открытой, доверчивой, доверившейся.
Худобой, смуглой кожей, черными глазами Лола напоминает герою Кармен: тот же сумрачный взгляд, тяжелые смолистые косы, безвкусный нелепый наряд... Кармен, настоящая Кармен. Ему показалось, что судьба расщедрилась на королевский подарок, он потерял покой, признался в любви, ходил по пятам, и через неделю Лола уже переехала к нему.
Нося по комнате на руках свою миниатюрную возлюбленную, он декламировал: «Она все маленькое тело, раздевшись, прячет в плащ волос», — и продолжал, вглядываясь:
