– Ложись-ка здесь. И напрасно ты жаловался, видишь, какое местечко я для тебя выбрал. Ты должен благодарить меня за мою заботливость.
Ни слова не отвечая, гигант растянулся на указанном ему месте, а полицейский уселся к костру, где готовили ужин его товарищи. Что же касается капитана, то он не шевельнулся, как будто не слышал ничего, что происходило в двух шагах от него.
Его понадобилось расталкивать, чтобы отдать порцию пищи. Он наскоро поел, выпил воды с большим количеством виски и опять заснул. Ночь прошла спокойно. Рано утром отряд снова пустился в путь и на закате солнца дошел до гостиницы.
Хозяин, вполне успевший освоиться с обычаями приисков, не обратил ни малейшего внимания на пленников и сделал вид, будто никогда их ранее не видел. Но осторожность не исключала в нем любопытства, и к тому же Сэмми был одним из его лучших клиентов и никогда не скупился на золото.
Поэтому он воспользовался тем, что в эту минуту внимание конвоя было обращено на обильный обед, и проскользнул к окошку комнаты, куда заперли Боба.
– Эй, Боб! – окликнул он.
– Это вы? Я очень рад вас видеть.
– Я был бы тоже рад, если бы вы были в ином положении.
Гигант улыбнулся:
– Вполне вас понимаю. Но вы можете помочь мне изменить это положение.
– Вы думаете, я могу вам помочь? Но вы забываете, что я дорожу репутацией моего заведения, Боб. Не могу же я способствовать вашему бегству?
– Я и не прошу вашей помощи. Достаточно того, если вы не станете мне мешать.
– Не буду вам мешать? – вытаращив глаза, переспросил хозяин.
– Да. Не спускайте сегодня ночью ваших собак. Вы ничем не рискуете. Полицейские ищейки ничуть не хуже их будут охранять дом.
– Так-то оно так. Но если меня обвинят в соучастии?
– Не бойтесь, никто не узнает. Да я и не останусь у вас в долгу. За вашу услугу я скажу вам, где у меня спрятано сорок фунтов золота.
При этих словах лицо толстяка расплылось в улыбке.
– Вы сказали сорок фунтов? Я не ослышался?
– Нет, не ослышались.
– И вы мне их отдадите?
– Я укажу вам место, где оно спрятано, и вы пойдете и возьмете его.
– Если вы это сделаете, я не стану отвязывать собак.
– Хорошо. Это в моей хижине на Бримстонских горах. Войдите и станьте спиной к очагу. Потом отсчитайте три шага и начинайте рыть землю. На глубине сорока сантиметров вы найдете доску, а под ней тайничок. Там оно и лежит.
Толстяк слушал, весь полный жадной радости.
– Вы не смеетесь надо мной?
– Даю вам слово джентльмена.
– Я вам верю, Боб. Я знаю, вы не очень дорожите земными благами. Я пойду в вашу хижину и возьму золото, потому что вы – настоящий друг!
– Не забудьте только о собаках.
– Не бойтесь. Со мной можно иметь дело. Желаю вам всякой удачи…
Тут кто-то из обедающих позвал хозяина, и тот поспешно удалился, оставив Боба одного.
Боб еще долго слышал разговоры и смех полицейских, потом все стихло. Только шаги часового, поставленного у окна на дворе, нарушали тишину. Когда гигант напряг свои мускулы, тут же послышался легкий треск. Наручники и ножные кандалы сломались.
– Это годится только для бабья, – с улыбкой проговорил он. – Слабы же те, кого эти игрушки могут остановить!
И, тихо скользнув с постели, он на четвереньках подполз к окну.
– Ага, узнаю эту фигуру, – пробормотал Боб. – Это тот самый, что вчера вечером дал мне пинка. Ну, я очень рад, что мне попался он, а не кто-то другой, этого мне не будет жалко.
И он быстро перешагнул через подоконник. Полицейский обернулся, но не успел он крикнуть, как могучий кулак гиганта обрушился ему на голову. Несчастный зашатался и упал на землю, как бык, ошеломленный ударом обуха.
Гигант нагнулся к нему и ощупал его голову.
– Не слишком ли сильно я его стукнул? – пробормотал он сквозь зубы. – Кажется, я разбил ему голову. Ну да что делать, тем хуже для него. В конце концов я оказал ему услугу. Жизнь вовсе не так хороша, как принято думать.
Взяв ружье часового, Боб отправился на конюшню, выбрал лошадь получше, оседлал ее и тихонько отвел от гостиницы. Затем он сел верхом и быстро помчался на восток.
Капитан же, которого заперли в другой части здания, не мог заснуть всю ночь. Он старательно прислушивался ко всему, что делалось на дворе. Он знал, что Боб попытается бежать этой ночью, и отлично понимал, что в случае неудачи этого бегства исчезнет всякая надежда на помощь его людей. Но время шло, а на дворе все было тихо. Наконец стекла стали синеть, послышались тяжелые шаги только что поднявшихся с постели людей, это вставал конвой, готовясь пуститься в дальнейший путь.
