— Сколько же для этого нужно силы? — удивилась девушка.
— У меня ее много, — сказал Клод. — Проблемы с балансировкой, но здесь она не нужна. Вообще‑то, заклинание ее требует немного, но и защищает только одного или двоих. Но мне проще не пережимать поток, а пустить его весь. Все равно это никому не причинит вреда.
— А у меня почти нет силы, — грустно сказала она. — Наверное, я в школе последний год. Отец так хотел, чтобы в семье был хоть один маг, но ничего не получилось. У женщин почти нет магии.
— У моей сестры ее много, — сказал Клод, решивший, что с этой девушкой можно говорить откровенно. — Я в последнее время занимался магией и не дружил с мальчишками. Деревенские меня боялись, а брат завидовал, поэтому я дружил с сестрой, а потом с ней занимался магией. Она на пару лет младше тебя.
Они не спеша подошли к коллегии, и Клод, пропустив в дверь девушку, зашел сам. При этом он погасил свое заклинание. Результатом этого был поток скопившейся холодной воды, обрушившейся на вышедших из школы учеников. Досталось и кому‑то из учителей. Прекративший на время дождь вновь начал поливать вымокших до нитки мальчишек.
— Кто к нам сегодня приехал? — спросил один из учеников шестого класса стоявшего рядом учителя. — Вы нам никогда не говорили, что можно магией вызвать такой ливень.
— Это он, наверное, вымочил младших за зубоскальство, — добавил его товарищ, — а нам попало за компанию.
— Я разберусь, — пообещал растерянный учитель. — Быстро бегите в коллегию и переоденьтесь, а то у нас не хватит сил всех лечить!
Клод с Сентой поднялись на второй этаж и стали решать, к кому идти.
— Мне нельзя к себе приглашать! — покраснев, сказала девушка. — Моя комната — это спальня, а девушки в спальню приглашают только…
— У тебя в голове тараканы, — вздохнул он. — Пойдем ко мне.
— Пойдем, — согласилась она. — Теперь все равно будут болтать.
— А почему тебя не вылечили? — спросил он, открывая дверь в свою комнату.
— У нашего мага не хватило сил, — всхлипнув, сказала она, — а здесь только посмотрели и сказали, что ничего не будут делать без согласия отца.
— Садись на любую кровать, — предложил он. — Я пробовал действовать магией на себя, и все получилось. Только при этом меня отец так гонял, что я полностью выкладывался. Зато быстро подрос и нарастил мышцы. Там несложное заклинание, и сил у меня достаточно…
— Сделаешь? — с надеждой спросила она. — Я не боюсь подрасти.
— Дело не в росте! — с досадой сказал он. — Ты маленькая, и подрасти не помешает, мешать будет другое. Знакомый маг сказал, что если сделать заклинание и не нагружать мышцы, то они вырастут, а потом превратятся в жир. И свести его магией не получится. Сейчас ты худая, а станешь толстая. Что, по–твоему, хуже?
— Все хуже! — сказала Сента. — Не хочу быть ни жирной, ни худой. Знаешь, какая у меня была фигура? А теперь я похожа на смерть! Как тебя звать? А то мы с тобой так и не познакомились.
— Барон Клод Шефер, — привстав со своей кровати, представился юноша.
— А я баронесса Сента Штабер. Послушай, Клод, а если ты меня будешь гонять? Я согласна выкладываться!
— Девушки на шпагах не дерутся, а как тебя еще гонять, я не знаю, — покраснев, ответил он.
— Я же тебе советовала ставить защиту, — отвернувшись, сказала она. — Тогда не придется краснеть. Человеку может прийти в голову любая мысль. Главное — это не мысли, а дела. А ради того, чтобы поправиться, я готова полдня скакать со шпагой!
— Я подумаю, — пообещал он. — Послушай, Сента, можно мысленно общаться с вашим директором?
— Учителя между собой общаются, — сказала она, — а из учеников это делают немногие. Ты вроде подружился с Колином? Тогда можешь спросить у него, он с директором общается.
— А какая у него комната? Он говорил, что живет один, а номера я не узнал.
— В двадцать первой, — ответила Сента. — А зачем тебе его комната? Колин еще ужинает, поэтому проще спросить мысленно.
— Точно, я об этом как‑то не подумал, — смутился Клод. — Сейчас спрошу.
Колин откликнулся сразу:
«Энгель все время держит защиту, поэтому свяжешься с ним, если ее пробьешь. Для тебя это будет несложно. Если потревожишь по делу, старик не будет сердиться. Только он должен уехать, поэтому поспеши. Из учителей здесь никто не ночует. Ты чем занят?»
