- Вот, принес горячего, - сказал дайвер голосом Хван Цзи и поднес чашку с отваром к моему лицу.
Ларец с сияющими камнями выскользнул из его руки, с тихим всплеском ушел под воду, и в колоколе воцарилась тьма. Остался лишь крепкий запах трав.
Я приподнял голову, сделал глоток и понял, что проснулся.
- …там доктор Лим? – звонким детским шепотом сказали под боком.
- Юн Лан, выйди, - строго велел Хван Цзи и еще раз наклонил чашку.
Я понял, что мой затылок лежал на его ладони, и приоткрыл глаза. Веки поднялись ужасно тяжело. На какое-то мгновение даже почудился ржавый скрип. В поле зрения попало сияющее лицо Хван Цзи на фоне незнакомого низкого потолка.
- Очнулись! – радостно выдохнул парень. – Ну и напугали вы нас, доктор!
Чашка снова наклонилась к губам. Я попытался поднять руку, чтобы перехватить её, и осознал, что на такой подвиг пока не способен. Пришлось лежать покорной тряпочкой и терпеливо принимать помощь.
- Сколько? – между глотками выдавил я и прокашлялся.
Из горла хлынула слизь. Хван Цзи поспешно отставил чашку и подал платок, чтобы я сплюнул.
- Четвертый день пошел. Мы уже думали, что всё, не выкарабкаетесь, - ответил парень, опустив меня на подушку. - Но я смог прочитать ваши записи о природе вашего лекарства и до-зи-ров-ке, - по слогам произнес он незнакомое слово и бодро продолжил: - Мы были поражены! Дядя сказал, что люди такого великого ума рождаются раз в сотню лет и что мы обязаны сделать всё, чтобы вы выжили, дабы вы могли нести свет исцеления еще долгие годы. Мы сделали так, как вы писали. Мы ставили вам уколы в бедро и систему с раствором соли. И вы очнулись!
Я повернул голову и увидел, что моя правая рука привязана к кровати, а к сгибу локтя - игла, от которой к перевернутой бутылке тянулась трубка из выделанной жилы. Слов и сил хватило лишь на впечатленное:
- Ого!
- Доктор Лим, как вы догадались использовать кровь выздоровевших? - спросил Хван Цзи.
Я посмотрел на фанатичный огонек в раскосых глазах, понял, что он от меня не отстал бы, и с тяжелым вздохом ответил:
- Если коротко, то я опирался на основной закон природы.
Хван Цзи даже подался ближе – до такой степени хотел узнать секрет.
- Какой?
- На всякое действие есть противодействие.
Тот замер, глядя в стену, пошевелил губами.
- Я нигде не встречал такого закона… Но в нем определенно есть крупицы истины! Поправляйтесь быстрее, доктор Лим, - он сунул мне в руку колокольчик и выскочил из каюты, повторяя: - На всякое действие есть противодействие… Как же верно!
- Эй, постой! А что тут происходило эти четыре дня? - спохватился я, но его уже и след простыл.
Рядом со мной осталась лишь пустая чашка из-под отвара.
- Вас объявить хаоситом.
Это было первое, что сообщил господин Чан, когда вошел ко мне в каюту.
- Неудивительно, - только и сказал я. – Я же кричал об этом на весь рынок.
Чан недовольно нахмурился, прошелся от стены до стены и сел на вычурный стул напротив меня, подвинув тумбочку с ларцом в сторону.
- Но вы не хаосит, - мрачно проронил он. – Мы смотреть ваше тело, дайфу Лим. Вы иметь шрам – и всё. Мои люди точно знать все метки. Зачем себя оговорить?
От волнения его китайский акцент усилился. Веер нервно порхал в его руках, с тихим стрекотом то раскрывался, то закрывался.
- Они всё равно бы решили, что я хаосит. Во-первых, я сбежал. Во-вторых, у меня осталось в Доме Порядка слишком много таких вещей, которые можно счесть хаоситскими. А так я раскаявшийся грешник и утопился от чувства вины, - пояснил я и с подозрением уточнил: - Ведь так говорят в народе? Я прав?
Господин Чан еще несколько секунд сверлил меня недовольным взглядом, а потом со вздохом кивнул:
- Да. Это так. О вещи служители молчат, но город говорит о вас так, как вы говорить... Но всё равно! – воскликнул он. – Вы не понимать тяжесть обвинения? Вам здесь больше не жить! Никогда!
- Я и не собирался здесь жить! – вскипел я, приподнялся и тут же поперхнулся кашлем.
Господин Чан растерял весь свой пыл и взволнованно засуетился вокруг, подавая то платок, то отвар, то шприц.
- Вы хотеть вернуться в Корё? – спросил он, когда я немного пришел в себя и отдышался. – Это будет сложно, дайфу Лим. Очень сложно и опасно.
