– Может быть, перейдем на «ты»? – предложил он.
– Это еще зачем? Мы же еще мало знакомы, гражданин, – я улыбнулась. – Часа два всего, меньше.
– А, ну да… В таком случае, конечно, преждевременно…
Мы оба засмеялись. Потом повисла пауза, я пристально смотрела на его, улыбаясь, сжав губы. Ну, и как дальше?
– А еще что расследуете? – нашелся он. Молодец.
– Ну, взятки там… – начала я.
– Взятки-гладки? – неожиданно сказал он, усмехнувшись.
– Смотря с кого, – ответила я и продолжила, – подделки документов, превышение должностных полномочий, подлоги… ну, кражи, грабежи-разбои…
– Это тоже экономическое?
– Не совсем, но… подследственность же у нас большая, а экономика – это специализация, но не… исключительная. В общем, что дают, то и расследуем.
– А убийства?
– Нет, это – прокуратура.
– А вы где работаете? – искренне спросил он.
«Тупые гражданские!» – подумала я и объяснила.
– Понятно, – сказа он. – А я думал, что раз следователь – значит в прокуратуре…
– Восемьдесят процентов уголовных дел расследуется следователями органов внутренних дел, – назидательно сказала я.
– Милиции? – переспросил он.
– Да… милиции, – вздохнув, согласилась я. – Меньше надо смотреть сериал «Тайны следствия».
– Да его смотрят в основном ради главной героини.
– Да? Не ради сюжета? Ну, тогда ладно…
– А про подделку документов вы говорили – это каких?
– Да всяких разных, но это в основном идет как способ совершения других преступлений – того же мошенничества.
– А вы сами умеете что-нибудь подделывать? Ну, то есть… знаете, как что делается?
– Ну, только в общих чертах, я же не эксперт. А вы бы, что – научиться хотели какие-то документы подделывать? – тут я снова засмеялась и добавила: – Лотерейные билеты, например?
– Почему именно лотерейные? Акции «Газпрома», например.
– С размахом мыслите, – я уважительно кивнула. – Хороший мошенник из вас бы получился.
* * *
Потом мы довольно долго – ну, как мне показалось – еще болтали о всякой ерунде, не помню какой, смеялись, в общем, вели себя, как будто знакомы тысячу лет. Мы сидели напротив друг друга; я, глядя ему в глаза и улыбаясь, положила руки на стол. Он взял мои ладони в свои, и мы так сидели еще какое-то время, почти ничего не говоря, только улыбаясь и играя в гляделки. Признав свой очередной проигрыш, да и хотелось уже дальнейшего развития, я пересела рядом с ним, и мы стали целоваться. Вскоре я поднялась и, молча, потянула его за руки в сторону лестницы. При этом я заметила, что меня уже хорошо пошатывает, так что я почти что повисла на нем, когда он вскочил; и так мы в обнимку, целуясь, двинулись из кухни. Выходя в зал, я хлопнула рукой по выключателю, гася лампу над столом. В голове прошла мысль, что завтра с утра надо будет быстро помыть посуду, а то неудобно перед дядей. Свет на лестницу попадал только снизу из прихожей, так что было почти ничего не видно. Мы, запинаясь, обнимаясь и подталкивая друг друга, стали подниматься. На втором этаже он потянул меня куда-то в сторону – в его комнату, поняла я. Ну, нет… и я затащила его в свою.
* * *
Тилим-тилим-тили-ли-ли-лим… Проспала?! Я резко села на кровати, шаря рукой вокруг подушки в поисках орущего телефона. Нашла, вырубила, покрутила, щурясь, головой… Комнату заливал серый предутренний свет… Окно, холмы в тумане, комната, отделанная деревом, а это… Ах, ну да…
– Привет, – сказала я, пока он ошалелыми глазами пялился на меня, приподнявшись на локте.
– Ты… будильник ставила? – хрипло спросил он.
– У-гу, – сказала я, закрываясь простыней, и чмокнула его в плечо. Целоваться не стоило, учитывая, как от меня должно было разить после вчерашнего. Да и от него тоже.
– А зачем? Ты… уезжаешь?
Я с приятым чувством уловила в его голосе то ли растерянность, то ли сожаление. Или захотела уловить.
– Да нет… Я всегда в субботу на утро будильник ставлю… Ну, чтобы отключить и дальше спать, – зевая сказала я и легла.
– А-а, понятно… Я как-то даже испугался звонка.
– Совесть у тебя не чиста. Давай спать.
– Ты меня еще и ночью напугала, – сказал он, вытягиваясь на спине.
– Чем? – замерла я.
– Ты во сне руки тянешь вверх, к потолку. Жутковато…