– Да, три дня назад прилетел. Тут теперь много интересных проектов. Смена мэра в Москве открыла множество новых возможностей.
– Интересно! Это Вы о расширении территории города?
– Новые Васюки! – не выдержал Слава и громко засмеялся, – Надо срочно назначить Илюмжинова руководителем проекта.
МЧ усмехнулся. Эдуард никак не прореагировал на шутку.
– Это, конечно, не самое тривиальное решение, но возможностей действительно много.
Слава поднял бокал.
– За знакомство!
Все выпили. МЧ отщипнул виноградинку. Эдуард попросил официанта принести меню.
– У меня сегодня была очень интересная дискуссия с одним коллегой из Штатов, сказал он.
МЧ вспомнил свой разговор с Джоном.
– Любопытно о чем? – с интересом спросил он.
– О развитии Москвы. У моего коллеги очень интересная теория. Я бы её назвал "Теорией отрицательного начала".
– И в чём же она заключается?
– Вкратце – Москве нужен свой Гарлем!
– Это как? – Слава с удивлением посмотрел на своего приятеля.
– По его мнению, в Москве нет чёткого позиционирования районов. Все более-менее одинаковы. Я не говорю о центре и окраинах. Мы здесь говорим о районах географически сравнимых. Это отражается в ценах на недвижимость. Есть районы попрестижнее – Остоженка или Юго-Запад, например. Но это недостаточно представительно. То есть, это не Аппер Вэст Сайд в Нью-Йорке или Мэйфэр в Лондоне. Кроме того, шкала измерения, основанная на динамическом верхнем пределе, неэффективна. Соответственно, его идея – ввести нижний постоянный предел, то есть условный Гарлем. На который все и будут равняться.
– Чушь какая-то, – отмахнулся Слава.
МЧ, напротив, с интересом слушал Эдуарда.
– И каково Ваше мнение по этому вопросу?
– Я с ним согласен.
– Сурово!
– Подобное изменение восприятия позволит людям принимать более взвешенные решения.
– Сомневаюсь… В любом случае, очень оригинальная теория!
Над столом воцарилась тишина. Слава поймал вопросительный взгляд МЧ и тут же отреагировал:
– Да, Эдик, я уже намекнул про твою идею. Думаю, будет лучше, если ты сам всё расскажешь.
Эдуард подцепил вилкой кусочек колбасы. Прожевал. Запил вином. Аккуратно вытер салфеткой губы. Достал из пачки сигарету. Прикурил и откинулся на спинку стула.
– Честно говоря, я даже не знаю, как начать, – сказал он и посмотрел на Славу.
– Как есть, так и говори! – подзадорил его тот.
– Хорошо, – Эдуард перевёл взгляд на МЧ, – я знаю, это будет звучать странно, но, пожалуйста, сначала выслушайте меня до конца…
МЧ придвинулся ближе к столу.
– Постараюсь, – он с любопытством смотрел на архитектора.
– Я понимаю, что говорить об этом ещё рано, – начал тот, – и поймите, я не ищу славы. Ни в коем случае!
Он посмотрел МЧ прямо в глаза.
– Но это уникальная возможность. И я думаю, что её необходимо использовать…
– Не тяни! – МЧ начинал терять терпение.
– Хорошо! Я предлагаю построить мавзолей для Вашего отца!
– Чего?! – от удивления МЧ, на мгновение, лишился дара речи.
– В Санкт-Петербурге. В центре, где-нибудь рядом с Дворцовой. В классическом стиле… На память потомкам!
– Вы с ума сошли?! – МЧ почти сорвался на крик, – Вы думаете, о чём говорите? Какой, нафиг, мавзолей?!
– Я тебя предупреждал! – сказал Слава Эдуарду. Затем, уже в адрес МЧ, – Да не заводись ты так! Это же всего лишь идея. Я поэтому её тебе первому и сказал, прежде чем общественные дебаты начались.
МЧ осушил свой бокал. Жестом попросил официанта принести ещё.
– Кто ещё об этом знает? – жестко спросил он у Славы.
– Я боюсь, что уже слишком много… Ты же эту публику знаешь.
Эдуард, видимо, ожидал подобной реакции. Внешне он казался совершенно спокойным. Каким-то образом это спокойствие распространилось и на МЧ.
– Совсем вы там, в Лондоне, с катушек съехали! – сказал он Эдуарду всё ещё возбуждённым голосом.
– Вы так думаете? Ведь не будете отрицать, что люди в этой стране любят Вашего отца. Что он при жизни стал мифом, легендой. Он олицетворяет собой уже целую эпоху, причём самую успешную в новейшей истории России. Он заслужил, чтобы его имя увековечили.
– Всё это так… Но мавзолей! Это явный перебор!
– Кто знает… Назовите это мемориалом, если Вам так нравится. Суть от этого не изменится.
