Пальто на женщине было тоненьким, и при объятиях Веселок вдоволь начувствовался ее маленького гибкого тела. Шел слегка покачиваясь и думал о себе с опаской: "А не маньяк ли я?".
- Затянулся твой театр, - с нетерпением встретила его тетя Вера.
"Ждала, когда почитаю ей Евангелие", - раскусил ее радость Веселок.
Не успел он снять ботинки, как она взяла их, протерла тряпочкой и поставила в ванной на батарею. Правда, проверив батарею на тепло, осталась недовольна. В стране было не только голодно, но и холодно. Голод и холод Веселок представлял братьями-близнецами, которые всегда вместе. Как-то трудно представить в уютно натопленной избе умирающих с голода людей.
Веселок умылся, долго отмывал руки от сажи, и прошел на кухню. Над столом, застеленным клеенкой, висели темные бумажные иконы. За полочку была воткнута сухая веточка вербы. Божий уголок!
- А я на кладбище ходила, - поделилась радостью тетя Вера, - хорошо там. Народ у могилок смиренный, незлобивый. Всегда бы такой был.
- Так праздника никакого нет, зачем ходили-то? - спросил Веселок.
- Да просто так. На кладбище душа отдыхает, радуется.
После чая захотелось спать. Но тетя Вера принесла на кухню Евангелие. Вытерла клеенку, постелила еще светлый платок, положила священную книгу.
- Что будем читать? - спросил Веселок.
- В этой книге все слова прекрасны. Читай на любой странице.
Веселок открыл на притче о сеятеле:
"Когда же собралось множество народа, и из всех городов жители сходились к нему, Он начал говорить притчею:
Вышел сеятель сеять семя свое; и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его;
А иное упало на камень и взошед засохло, потому что не имело влаги;
А иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его;
А иное упало на добрую землю и, взошед, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!
Ученики же спросили Его: что бы значила притча сия?
Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют.
Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие".
- Пойду я, тетя Вера, - сказал Веселок, - глаза слипаются.
- Иди, - согласилась старушка, - а я еще посижу, подумаю. Мудрая притча.
Веселок разделся и лег на постель. Будто на сугроб голой спиной лег. Типичная московская постель, пока не согреешь, сам не согреешься.
Веселок вспомнил, как утепляли они с молодой женой на зиму многообещающую спаленку. Между рамами они положили пухлые гроздья рябины, болотный мох. Красота невероятная, но счастья не принесла.
"А все же правильно на Руси раньше делали, что спали вместе", - подумал Веселок, укрываясь поверх одеяла своим пальто.
Необитаемый остров
Веселок надел тяжелый брезентовый рюкзак, полный сырого замороженного мяса, пожал руку тете Вере, подхватил две тяжелые сумки и вышел из квартиры. Он решил уехать из Москвы, хотя и понимал всю бесцельность этой поездки. Зачем он там, для чего и для кого? Аж тошнота подступала, когда он представлял завод, улицу, на которой стоит завод, бесцельность белых ночей, бесполезные мысли.
С другой стороны: кому он нужен в Москве. Ни кола, ни двора. Кажется, привязалась Замарашка, но у нее муж, да и ее активная деятельность очень пугает Веселка.
С тяжелой ношей и тяжелым будущим побрел Веселок по московской улице в сторону аэропорта. Автобусы в этот день не ходили: не было бензина. Оставалась надежда на такси. Только как он будет останавливать машину, когда заняты руки? Но уж так красноречив, наверное, был его сгорбленный вид путника, бредущего никуда, что таксист сам остановился. Есть еще на земле сердобольные люди.
В аэропорту уже бил копытами крылатый лайнер. Веселок подал стюардессе билет, чувствуя себ страшно виноватым перед ней и всеми порядочными людьми за то, что он потный, неопрятный, в глазах неприятная тоска, заискивающий взгляд.
Но стюардесса, как всегда, была красива и вежлива. Очень мягким голосом предложила оставить вещи в багажном отделении и пройти в салон. Веселка подбная служебная вежливость тронула чуть ли не до слез. Ему захотелось сразу жениться на этой аэрофлотовской женщине.
