Веселок с неловкой рассеянностью отыскал свое место в свободном ряду и сразу повернулся лицом ко входу, затылком к пустой темной сцене.
Пришел дворник. Один.
- А где подруга? - спросил его Веселок.
- Это не для ее мозгов, - проворчал он в свою густую бороду.
- Так зачем водишься с такой? - машинально упрекнул Веселок. - Еще и Апину слушаешь?
Веселок ожидал, что дворник переспросит: "Кого-кого?" Но он, оказывается, знал и Апину, и Кузьмина, и всех звезд эстрады.
- Чувствуется женское влияние, - засмеялся Веселок.
- Только не надо смеяться, - огрызнулся дворник. - Всё в этом мире относительно.
- Ну уж! - даже присвистнул Веселок. - Не будешь же ты спорить, что Моцарт совершеннее Добрынина?
- Совершеннее, - нехотя ответил дворник, - но это ничего не доказывает. Под куполом бескрайней Вселенной они одинаковые.
- Это тебе твоя пассия сказала? Не узнаю тебя, Стас.
- Тебя это же ждет!
- А чем ты занимаешься, Стас?
- Развратом.
Веселок рассмеялся, кажется, азартно. Женщина, сидевшая впереди, оглянулась. Оглянулась всего на секунду, на долю секунды, но этой песчинки времени хватило Веселку, чтобы разглядеть, узнать в этой женщине свою судьбу.
Стас, заметив реакцию Веселка на женщину, сочувственно вздохнул, потрепал за плечо.
- Извини, старик, помочь не могу. - Он имел в виду стеснительность Веселка, вдвоем было бы легче найти с женщиной язык. - После спектакля сразу на такси домой.
- Да что за спешка? - удивился Веселок.
- Понимаешь, такая любовница ждет, что сейчас уже охота.
- Поздравляю, хотя я удивлен.
- Мы давно не виделись, - уклончиво ответил бывший богослов Стас, а ныне обыкновенный грешник по женской линии.
- Мог и не приходить, - сказал Веселок, - раз так прижало.
- Да спектакль нахвалили. Говорят, много нового, может служить учебником жизни. Любопытно. Может быть, под сводом философских знаний есть что-то новенькое.
На сцене вдруг загорелся свет. Спектакль начался. Но прежде чем заняться им серьезно, Веселок украдкой посмотрел на женщину, которую он назвал своей, правда, она об этом еще не знала. И узнает ли!
Хороша...
На сцене силуэт горы: один склон крутой, другой пологий. К скале приставлен здоровый камень. На нем цепи. Камень и цепи, каторжный союз.
За скалой высветился большой занавес. Бог мой, какими только он сюжетами не расписан. Здесь и женщины, ждущие любви, и женщины, продающие любовь, и натюрморты с кувшинами вина, жареными фазанами. Изумительные пейзажи, на каждом по стогу сена. А как все выписано - так натурально, что если бы в театре оказались птицы, они набросились бы на виноград. А Веселок бы набросился на смуглую фламандку, она уже напомнила ему, что он мужчина. Но женщина, которую он назвал своей судьбой, опять обернулась и посмотрела на Веселка, ему показалось, укоризненно. Он сразу отвел глаза от фламандки и уставился на яблоню. Яблоки на ней были сочные, и у Веселка скоро вытекла слюна. О, волшебная сила искусства.
Занавес заколыхался. Заиграли на фруктах блики, зашумели листья, удлиннились тени. Полнейшая иллюзи жизни. Несколько зрителей бросились к сцене. Но Веселок остался на месте. К сожалению, он был не свободен. Стас рылся в кошельке, искал денег на такси.
Выбежавшие из-за скалы милиционеры прогнали прибежавших мужиков. Посрамленные, они вернулись на свои места. "Яблок хотел тебе набрать", оправдывались они перед женами. Иллюзия жизни удивительная.
"И вот такой жизни был лишен Сизиф. Он не мог смириться с этим. Обманул богов и ушел из царства Аида", - прокомментировали со сцены.
На сцене появляется Сизиф. Где только нашли такого культуриста. В зале происходит перемена. Теперь мужчины начанают следить за женами. Великолепное тело Сизифа многих, наверное, натолкнуло на грех. Тем более всеми движениями, всеми жестами он дает понять, что не евнух.
Он выпил вина, съел яблоко и увидел симпатичную девицу в набедренной повязке. Последовательность действий Сизифа настолько ясна, что женский истеричный голос из зала крикнул девице:
- Беги!
Девица как будто не слышит. Она продолжает рвать виноград, лакомиться вкусными ягодами.
