— Хорошо. — Шкаф усиленно пытался не смотреть на ее грудь. — Слушай, киска. Если тебе понадобится шофер на то время, пока машина в ремонте…
Кизия рассеянно улыбнулась, не приняв, но и не отказавшись от его предложения.
— Буду иметь в виду.
Они подошли к двери.
— Спасибо за кофе, — сказал Шкаф.
— Спасибо, что отвез домой. — Кизия снова улыбнулась. — И за танец.
— Как я уже говорил, мне было приятно. — Шкафу хотелось растянуть это мгновение. Он обвел взглядом комнату. — У тебя здесь просторнее, чем в предыдущей квартире.
— Знаю, — с чувством ответила Кизия. — Там и вовсе было не развернуться.
Шкаф усмехнулся, внезапно заметив, что Шабаз сменила гнев на милость и теперь трется о его левую ногу.
— Должен признать, у меня там складывалось ощущение, что стены на меня давят.
— Надо было мне вынести мебель в коридор перед твоим приходом, — пошутила Кизия. — Ты все равно не помещался на той ужасной тахте. И так часто натыкался на журнальный столик, что у тебя, наверное, шрамы на ногах остались. Такой большой мужчина…
Ее голос оборвался, в лице не осталось ни кровинки. Она отвела взгляд.
Если бы единственный сын Хелены Розы Рэндалл мог сейчас выругаться, он бы это сделал.
Они слишком давно не затрагивали эту проблему.
Все к лучшему, — решил Шкаф, разжимая кулаки. Хватит ходить вокруг да около. Чем дольше они будут молчать, тем труднее будет высказать наболевшее.
— Это тебя беспокоит, Кизия, — начал он, стараясь, чтобы его слова звучали не как вопрос, а как утверждение.
Кизия взглянула ему в глаза. Он понимал, что ей далось это не просто.
— Что?
— Мой рост.
Она взмахнула рукой, по-видимому, пытаясь сменить тему.
— От тебя это не зависит, Шкаф.
Он покачал головой.
— Как и от тебя, Кизия. Я знаю, что тебя это пугает. У тебя хватило духу многого добиться в жизни после развода, но в отношении меня…
— Что? — Она вскинула голову, требуя продолжения. — В отношении тебя… что?
Шкаф колебался. Заставляя Кизию признать свой страх, он рисковал окончательно загнать ее в угол. Вряд ли она ему это простит.
Медленно, осторожно он поднял правую руку и прикоснулся к ее щеке. Не встретив сопротивления, нежно погладил ее гладкую кожу. Кизия вздрогнула, но не отстранилась.
— Малыш, — начал он низким, волнующим голосом. — Малыш, выслушай меня. Я больше, чем ты. Так получилось, и никто из нас не может это изменить. Но разве ты не понимаешь? Я знаю, что означает мой рост. Я знаю свою силу. Это… ну, это мой природный дар. Такой же, как и голос. Моя сила помогает мне спасать человеческие жизни, Кизия. Я ценю ее. Я никогда не направляю ее против людей. И никогда, никогда не воспользуюсь ею, чтобы обидеть тебя.
— Я, — Кизия умолкла, облизнув губы, — знаю.
— Правда?
— Да. — Она кивнула. — Да… правда.
Ему было непросто принять на веру ее заявление и сделать следующий шаг. Влечение к ней побуждало его так поступить. Но он не мог. Потому что с этой женщиной надо быть уверенным до конца.
— Может, ты знаешь это здесь, — согласился Шкаф через секунду, коснувшись виска Кизии. — Но здесь? — он опустил руку и указал пальцем на область ее сердца. — А здесь ты знаешь, малыш?
Кизия прерывисто вздохнула, ее огромные глаза увлажнились.
— Я не могу… то есть, я… ой, Шкаф. Я доверяю тебе. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.
Шкафа покоробил ее ответ, но его лицо осталось невозмутимым.
— Но это не то же самое, как если бы ты просто доверилась мне.
— Н-нет. — Слово вырвалось неохотно, как будто она поняла, что обидела Шкафа, и сожалела об этом. — Нет. Но я стараюсь. Только не могу… но это не значит, что я не хочу… — Она умолкла, зажмурившись. Когда она снова открыла глаза, в них бурлили самые противоречивые чувства. — Мне нужно… время.
Наступило долгое молчание. Но напряжение между ними продолжало нарастать. Воздух внезапно задрожал, словно пропуская через себя электрические разряды.
Шкаф почувствовал теплый, женственный запах Кизии. Искры, заблестевшие в ее глазах к концу танца, теперь появились вновь. Он жаждал разжечь из них настоящий огонь. Страсть, теплящаяся в ее душе, была тем пламенем, которого он не опасался.
— Тебе только это нужно, Кизия Лоррейн? — спросил он наконец, не отпуская ее взгляд. — Ты только этого… хочешь?
