От таких мыслей душа уходила в пятки, но если бы она не сбежала от мужа, именно его «ласки», скорее всего, свели бы ее в могилу.
«Тебе только это нужно, Кизия Лоррейн? — спросил ее Шкаф несколько минут назад, глядя ей прямо в глаза. — Ты только этого… хочешь?»
«Я… — Слова застряли у нее в горле, когда она невольно вспомнила прошлое. Но попыталась не поддаваться сомнениям. Это не Тайрелл. Тайреллу была нужна женщина, рядом с которой он мог чувствовать себя мужчиной. А Ральф Рэндалл в этом не нуждается. — Я…»
«Скажи это, киска, — настаивал Шкаф. Его голос был умоляющим и властным одновременно. — Скажи или покажи. Для нас обоих очень важно, чтобы я правильно тебя понял».
Странно, но показать свои желания оказалось много проще, чем объяснить словами. Реакция Шкафа на ее прикосновение слегка подняла ее дух. Нежность в его голосе, когда он подтвердил, что именно она управляет ситуацией, подбодрила ее еще сильнее.
И наконец она решилась.
«Поцелуй меня, Шкаф», — шепнула она.
Кизия склонила голову, подставляя ему свои губы. Шкаф без колебания воспользовался ее предложением, разделив с ней удовольствие. Она задрожала, ее пальцы впились в его широкие плечи.
Страстное объятие больших, сильных рук Шкафа вызвало в ней новый приступ дрожи. Встав на цыпочки, она почувствовала прикосновение твердого, как камень, доказательства его желания. Она изогнулась, ее торчащие соски не мог скрыть даже отделанный кружевами бюстгальтер. Голова закружилась.
— Шкаф…
— Кизия…
Как долго это длилось, она не знала. Но когда Шкаф наконец прервал поцелуй, она была распалена до предела.
— Хватит, — простонал он, с видимым усилием отрываясь от ее рта.
— Что? — переспросила она, проводя руками по его груди. Ей хотелось задрать его футболку и погладить ладонями кожу. Такую гладкую. Теплую. Темно-коричневую.
— Пожалуйста, малыш. — Шкаф накрыл ее любопытные изящные ручки своими огромными ладонями. Его хватка была твердой, но нежной — хватка очень крепкого мужчины, сознающего свою силу. — Мы должны остановиться.
Кизия замерла, глядя в его глаза. Его напряженное лицо было покрыто испариной. Я сделала что-то не то, — подумала она со знакомым до боли ужасом. — Я не смогла угодить ему.
— Ост-тановиться? — повторила она, запинаясь.
Шкаф кивнул, выражение его резко очерченного лица доказывало, какие он прилагает усилия, чтобы удержать себя в руках. У Кизии мурашки пробежали по коже, когда она задумалась о том, на сколько ему хватит самообладания. Было заметно, что под его маской невозмутимости скрывается целая буря чувств.
— У тебя завтра смена в семь утра, киска, — тихо сказал он.
Она моргнула, смущенная его напоминанием.
— Ну и что?
Шкаф выпустил ее руки и шагнул назад.
— Мы не должны начинать то, что не успеем закончить.
Кизия покачала головой, пытаясь понять смысл его слов. Еще ведь нет полуночи! — подумала она. Что, во имя всего святого, они могут начать…
Воображение тут же подбросило ей несколько ошеломительных образов. Перед ее глазами возникли очень заманчивые картины.
Она и Шкаф.
Целуются.
Ласкают друг друга.
Обнажаются, душой и телом. Исполняют самые заветные желания.
Она и Шкаф.
Двое становятся плотью единой. Любят друг друга так, как будто не могут остановиться, не могут насытиться, не…
Кизия вспыхнула до самых корней темных, коротко остриженных волос.
— Боже мой, Шкаф, — выпалила она. — И как ты думаешь, сколько времени у нас это займет?
Наступило неловкое молчание. Кизии внезапно захотелось провалиться сквозь землю. Как она могла ляпнуть такое? Ральф Букер Рэндалл — скромный, порядочный мужчина, а она обошлась с ним как с последним…
Ее гость улыбнулся. Кизия резко выдохнула, ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она в жизни не видела ничего более сексуального, чем пухлые губы Шкафа. И более многообещающего.
— Я не только это имел в виду, Кизия, — сказал он, лаская ее своим голосом, словно бархатной перчаткой. — Нам нужно многое узнать друг о друге, и мы не должны торопиться.
Слова Шкафа тронули ее до глубины души. Она прикусила нижнюю губу, внезапно вспомнив недавний разговор.
«Я доверяю тебе больше, чем кому-либо», — сказала она ему.
