Он когда-либо посещал ваш ночной клуб?
Ответ. Да.
Вопрос. Он выпивал там?
Ответ. Ну, одну-две порции, и то не всегда. Это законно.
Вопрос. Мистер Карлатти, здесь прозвучало заявление, что Джеймс Хейт признался миссис Хейт, будто он проигрывал деньги в вашем заведении. Что вы об этом знаете?
Ответ. Это грязная ложь!
Вопрос. Вы имеете в виду, что Джеймс Хейт никогда не играл в вашем ночном клубе?
Ответ. Конечно. Ни он, ни кто другой.
Вопрос. Обвиняемый когда-нибудь занимал у вас деньги?
Ответ. Ни он, ни кто другой.
Вопрос. Обвиняемый задолжал вам хотя бы один доллар?
Ответ. Ни цента.
Вопрос. Вам известно, терял ли обвиняемый в вашем заведении какие-нибудь деньги? Проигрывая их или еще каким-то другим способом?
Ответ. Может, какая-то девка и обчистила его карманы, пока он был навеселе, но в моем заведении он никогда не тратил деньги ни на что, кроме выпивки.
Судья Мартин. Можете приступать к перекрестному допросу, мистер Брэдфорд.
Картер пробормотал «с удовольствием», но его слышал только судья Илай, который пожал плечами и сел.
ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ДОПРОС МИСТЕРА БРЭДФОРДА
Вопрос. Карлатти, является ли противозаконным содержать игорный зал?
Ответ. Кто говорит, что он у меня есть?
Вопрос. Никто, Карлатти. Просто ответьте на мой вопрос.
Ответ. Это грязная клевета! Докажите это! Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать всякие…
Судья Ньюболд. Если свидетель не воздержится от подобных замечаний, он может быть обвинен в неуважении к суду. Отвечайте на вопрос.
Ответ. Какой вопрос, судья?
Вопрос. Неважно. Происходят ли в задней комнате вашего так называемого «ночного клуба» игры в рулетку, фараон, кости или другие азартные игры?
Ответ. Неужели я должен отвечать на такие грязные вопросы, судья? У этого парня молоко на губах не обсохло, и я не стану спокойно сидеть и…
Судья Ньюболд. Еще одно подобное замечание…
Судья Мартин. Мне кажется, ваша честь, перекрестный допрос ведется не по правилам. Вопрос о том, содержит свидетель игорное заведение или нет, не имеет прямого отношения к делу.
Судья Ньюболд. Протест отклоняется.
Судья Мартин. Я прошу вычеркнуть этот вопрос из протокола!
Мистер Брэдфорд. Если бы Джим Хейт задолжал вам деньги, проигранные за вашими игорными столами, Карлатти, вы ведь стали бы это отрицать из страха быть обвиненным в содержании игорного заведения?
Судья Мартин. Я вновь прошу исключить этот вопрос…
Ответ. Да что все это значит? Вдруг вы все, ребята, превратились в ангелов! Чем, по-вашему, я зарабатываю деньги — красивыми глазками? И не думайте, что какой-то провинциальный судья может запугать Вика Карлатти! У меня полно друзей, и они позаботятся, чтобы Вик Карлатти не стал козлом отпущения для какого-нибудь старого дурака судьи или вонючего прокурора…
Судья Ньюболд. Мистер Брэдфорд, у вас есть еще вопросы к этому свидетелю?
Мистер Брэдфорд. Думаю, ваша честь, этого вполне достаточно.
Судья Ньюболд. Клерк, вычеркните последние вопрос и ответ. Присяжные не должны их учитывать. Пусть зрители соблюдают должный порядок, или зал будет очищен. Свидетель задержан за неуважение к суду. Пристав, проводите задержанного.
Мистер Карлатти при виде приближающегося пристава машет кулаками и кричит:
— Где же свобода слова? Это вам не нацистская Германия!
Когда Нора принесла присягу, села и начала сдавленным голосом давать показания, в зале стало тихо, как в церкви. Она исполняла роль священника, и люди слушали ее с молчаливым смущением прихожан, поставленных лицом к лицу с их грехами… Разве женщина, которую Джим Хейт пытался убить, не должна быть настроена против него? Но Нора каждой клеточкой своего организма была за Джима. Ее преданность наполняла зал подобно теплому воздуху. Она защищала своего мужа от всех обвинений, заявляя, что любит его и верит в его невиновность. Взгляд Норы постоянно возвращался к объекту ее показаний, который сидел в нескольких футах от нее с красным от стыда лицом, уставясь на носки нечищеных ботинок.
«Этот идиот мог бы хоть чем-то помочь себе!» — сердито подумал Эллери Квин.
Нора не могла сообщить никаких фактов, опровергающих обвинение. Судья Мартин, вызвавший ее свидетельницей исключительно ради психологического воздействия, не касался двух попыток отравления, предшествующих кануну Нового года, а Картер Брэдфорд, руководствуясь искренним сочувствием, отказался от перекрестного допроса и возможности расспросить ее об этих попытках. Возможно, он чувствовал, что, терзая Нору, потеряет больше, чем выиграет, отпустив ее.
