— Конечно, должно быть так.
— Правильно, — сказал Дейкин. — Один полный стакан — столько выпила мать Дэви.
Эллери наклонил кувшин, наполнил стакан до краев и поднес кувшин к свету.
Уровень воды не совпадал с линией осадка. Он все еще был выше отметки.
— Вы не находите это странным? — бурчал Эллери. — Ладно, продолжим. Я буду лить воду из кувшина, пока уровень воды не опустится до линии осадка.
И он стал опять лить воду в стакан, очень медленно, стараясь не пропустить момент. И когда, поднеся очередной раз кувшин к свету, Эллери увидел, что две линии совпали, он поднял темно-красный стакан, в который наливал воду.
Стакан был наполнен до краев.
— Еще один стакан, — ахнул Дейкин. — Еще один полный стакан!
— Не понимаю, — озадаченно произнесла Эмили.
— Это довольно просто, миссис Фокс, — быстро заговорил Эллери. — Целых двенадцать лет все в Райтсвилле считали, что в то утро только один стакан виноградного сока был налит из пурпурного кувшина — тот стакан, который Баярд налил для Джессики. А этот эксперимент доказал, что на самом деле было налито два стакана!
— Но мы были абсолютно уверены, что Джессика выпила только один, — растерялся Баярд. — Ну как же, она сама так сказала доктору Уиллоби, когда ей стало плохо. Зачем бы ей лгать по такому поводу?
— Именно. Тогда кто выпил второй стакан?
Впервые с момента приезда в Райтсвилл голос Эллери зазвучал с прежней властностью.
— Ведь кто-то его выпил. Это вы, Баярд? — И Эллери добавил уже более спокойно: — Если даже никогда в жизни, Баярд, вы не говорили правду, то сейчас скажите. Это вы выпили в то утро второй полный стакан виноградного сока?
— Нет!
— Вы, Тальбот? На кухне, после разговора с Баярдом? Или в другой момент, прежде чем Баярд опорожнил кувшин и так небрежно его сполоснул?
Тальбот отрицательно потряс головой. Эллери снова повернулся к Баярду:
— Вы дали Джессике стакан сока и ушли из дому. Вернулись вы часа через два и застали Джессику уже с тяжелым приступом. Таковы факты. Когда вы вернулись, Баярд, она была одна?
— Да, мистер Квин.
— Что вы сделали? Постарайтесь вспомнить все.
— Я немедленно бросился к телефону и позвонил доктору Уиллоби. Он сказал, что сию минуту выезжает.
— А потом?
— Попытался устроить Джессику поудобнее, как-нибудь ей помочь. У нее болел желудок, ее тошнило, и я поддерживал ей голову. Не знаю, что я делал еще. Следил за временем, наверное, ждал приезда доктора. Он появился через несколько минут.
— И все это время кувшин с виноградным соком стоял на кофейном столике, на виду, так?
— Да.
— Вы к нему притрагивались?
— Я — нет!
— А Джессика?
— Нет. Ее рвало. Она плакала, была напугана, держалась за меня…
— Когда приехал доктор Уиллоби, он касался кувшина?
— Даже и не взглянул. Поскорей отвел Джессику наверх, в спальню, и занимался с ней там.
— Вы уверены, что доктор Уиллоби не касался этого кувшина?
— Уверен.
— Вы поднимались наверх с доктором и с женой?
— Нет, он велел мне остаться внизу, чтобы я не путался у него под ногами. Сказал, что позовет, если понадоблюсь. Поэтому я остался, где был.
— В гостиной?
— Да.
— И кувшин с соком так и стоял нетронутым.
— Да.
— Что вы дальше делали?
— Там был беспорядок. Я очень расстроился из-за жены… Попытался занять себя чем-то, стал прибирать после нее. На это ушло… ну, довольно много времени.
— Вот как. Продолжайте.
— А когда я навел чистоту, то просто сидел там. В гостиной. И ждал.
— А кувшина с виноградным соком все еще не касались?
— Нет, не касался.
— Когда точно вы вылили сок из кувшина и ополоснули его?
— Наверное, я просидел так почти до вечера, мистер Квин. Доктор Уиллоби занимался Джессикой наверху. Я бы сказал, было около пяти часов, когда я вспомнил про кувшин.
— И все это время — пока вы ждали в гостиной — никто не дотрагивался до кувшина?
— Никто и не мог бы — там никого не было. Кроме меня, а я не подходил к нему до пяти часов.
— И что вы тогда сделали? В пять часов?
— Я вспомнил, что кувшин и стакан так и стоят на столике, поэтому я встал, отнес их на кухню, вылил сок из кувшина в раковину, ополоснул его разок холодной водой — и стакан тоже — и поставил на сушилку.
