«Прямо-таки день встреч», — пронеслось в голове, и он радостно шагнул ему навстречу. Но обниматься с де Роном не стал, в нём появилась некая важность, но в то же время проглядывалось что-то требовательно-тревожное и порой усталое.
«Любять иноземцы важничати на Руси», — вновь пронеслось в мозгу.
— Штой-то с тобой деитси, де Рон, не тебе нема лица.
— Менья оженили в Самаре, — нехотя ответил тот.
— Как?
— Напоился с одним помещиком в эго домэ, а при нём оказалась его сестра вдова. Утрома проснулся, лежу с нэю. Вся дворня фломилась с топорами и филами. Пришлося жэниться.
— Можа, к лучшему?
— Понэмаэшь, слишком быстро у нэё жифот полез. Когда-то мой младший брат докозаль, што я нэ сын мофо отца. Я боюсь, што когда-нибудь кто-то выскажет, што я не отэц мофо сына. — Де Рон печально тряхнул головойОни шли по стану, направляясь к высокому шатру.
— Чей энто? — спросил Андрей, чтобы сменить тему разговора.
— Там польковник Томас Кэр.
Полковник Кэр, которому было под семьдесят, чувствовал себя бодро и не собирался бросать службу. Как все шотландцы на русской службе, он был неприхотлив, вынослив, и если его друг и соотечественник полковник Гордон спорил, старался что-то доказать, то Кэр больше молчал, но делал по-своему.
Андрей вошёл в шатёр и встретился с взглядом серых пристальных глаз.
— Этьо тот стрелецкий сотник, с которым я бежал тосюдова полтора года назад. Помнити, я фам расказывал. — Де Рон обратился к полковнику.
Кэр молча указал на два складных стула. Андрей сел напротив полковника.
— Что ж на этот раз привело вас к Астрахани?
— Я послан царём смотрети, штобы усё, што десь деится, было по закону царёву и соборному уложению.
— Вот почему ты в дьячем кафтане. — Кэр задумался. — У меня всё готово к штурму. Если на стрельцов нельзя положиться, то с горцами князя Казбулата можно попробовать. Но Милославский боится. Я готов атаковать город сегодня ночью, используя оправданием приказ царского посланника. Мне надоело сидеть под стенами.
«А старик боевой», — пронеслось в голове Андрея, вслух же он сказал:
— А коли не получитси?
— Значит, обоим сымут головы.
— Я согласен, но на стены пойду вместя с вами.
— Ну что же, тогда иди выспись, пойдёшь с ротой де Рона.
Андрей вернулся на берег Волги, забрал Сивого и увёл в шатёр Скрипицина. Выпив немного водки, все улеглись спать.
Де Рон разбудил их далеко за полночь, Скрипицин с удивлением смотрел, как Андрей с Сивым одеваются, заряжают пистолеты.
— Вы куда энто? — спросил он очумлённо.
— Надоть.
— А мене возьмети?
— Вали.
Так начинался день двадцать пятого ноября 1671 года под Астраханью. Солдаты выстраивались в ряды, держа лестницы над головами. Горцы стояли отдельно, плотной массой. На стенах никакого движения не было заметно. Ров давно ополз и обвалился, являя собой только видимость преграды. Около трёх тысяч солдат и четырёх тысяч горцев, подойдя ближе и приставив лестницы, стали карабкаться на стены. Каково же было их удивление, когда, забравшись наверх, они никого там не обнаружили. Горцы с воем бросились метаться по улицам, но и здесь никого не было. Разинцы сдавали город без боя. И лишь когда солдаты добежали до кремля, с его стен началась частая пальба из пушек. Повскакивавшие в стане стрельцы, увидя городские ворота открытыми и возле них солдат, кинулись в город, своим многолюдием смешав ряды и сорвав штурм Астраханского кремля. Стрельцы разбредались по городу, радостно горлопаня, как будто одержали большую победу. Князь Казбулат выехал навстречу боярину князю Милославскому, как будто это он взял город. Полковник Кэр был не против.
В городе стихийно разгорался праздник, хотя было непонятно, что люди празднуют. Пили горожане, пили стрельцы, пили казаки. Андрей как зачумлённый ходил по улицам, не понимая всего происходящего. Князь Казбулат схватил посланного разницами для переговоров есаула Федьку Шелудяку и напоил его вусмерть. К полудню из кремля побежали его защитники, а к вечеру его ворота оказались открыты. Весь город пьянствовал, не обращая ни на что внимания. Так через полгода после казни Разина окончилось восстание.
