Говоров не стал дожидаться конца этого кровавого пиршества. Люди уже бежали к его переулку. За ними следовали солдаты. Когда всё более-менее успокоится, начнется облава по улицам с целью поимки убежавших бунтовщиков, и он тоже мог попасть под эту гребёнку. Надо уходить. Говоров повернул назад, побежав по своему переулку, затем свернул на ближайшем повороте и растворился в уличной темноте. Последние два события очень хорошо охарактеризовали место, в которое он попал. Кровь, грязь и голод.
***
Всю ночь полиция ловила оставшихся в живых ночных демонстрантов. Как уже знал Говоров ещё до перемещения сюда, власть здесь не терпела никаких протестов. Кто не за них, тот против них со всеми вытекающими. Чтобы тоже не попасть под повальные аресты и репрессии, пришлось залечь на дно и отсидеться. Местом для убежища стал какой-то грязный бар, а точнее обычная забегаловка, наполненная разными опухшими от спиртного лицами. Конечно, здесь находиться было тоже опасно, такие заведения также подвергались обыску, но прятаться здесь было лучше, чем просто на улице или в подвале, где искали в первую очередь.
Судя по всему, несмотря на острую нехватку с продовольствием, со спиртным был полный порядок. Его было в изобилии и, похоже, сухого закона в этом городе не было, что в принципе правильно. Пьяный человек меньше думает, ещё меньше понимает, а, следовательно, и меньше бунтует. Да и нагнать какую-нибудь брагу из гнилых фруктов гораздо легче, чем найти нормальное продовольствие.
Говоров заказал себе какого-то пойла. Бармен безразлично пододвинул стакан с каким-то мутным составом, напоминающим на вид куриный бульон. Однако отхлебнув один глоток, Виктор не смог выдержать мерзкого вкуса и выплюнул изо рта всё его содержимое на пол. Остальные посетители, внимательно смотревшие на новичка, захихикали, но ненадолго и вскоре опять замолчали. Немного отдышавшись, Говоров заказал просто пива. Оно было очень слабым, да еще и порядочно разбавленным, и вкуса пива почти не чувствовалось, но тем не менее было более-менее годным к употреблению, и запив им неудачный первый глоток, он поставил кружку на стол и уселся поудобнее.
Допив свою кружку, Говоров достал из кармана купюру, протянул её бармену и вместе с ней дал ему фотографию Клёнова. Если Клёнов переместился в этот район, то с большой долей вероятности он мог заглянуть и в этот бар.
- Вы не помните этого человека?
Бармен взглянул на купюру, достоинством гораздо больше цены заказанного спиртного, и нисколько не смутившись такому повороту событий, спокойно убрал её во внутренний карман.
- Ещё бы не помнить! Припёрся вчера в какой-то незнакомой военной форме, точно из гестапо явился! Немного посидел, затем ушёл. Потом пришли копы его искали. Сказали, что он кого-то раздел и исчез. Больше я ничего не знаю
- А зачем полиция его искала? - уточнил Говоров.
- Я же сказал - он кого-то раздел. Отобрал одежду и смылся. А копы думали, то он шпион. Форма - то на нём была не наша, да и вообще неизвестно чья.
- Ладно, спасибо.
Говоров отвернулся от бармена и задумался. Опять тупик. Он здесь был, да сплыл. Где его теперь искать? Он мог быть где угодно - в одном из кучи таких баров, на улице, в тюрьме, если его нашла полиция, или даже может быть он уже мертв, и тогда ему нечего больше здесь делать, его миссия была бы окончена и провалена. Машина репрессий работала здесь как часы - в этом он вчера хорошо убедился. Может быть, даже именно вчера Клёнов был убит или арестован. Как это узнать? Похоже Белов все-таки прав - надо на время встать в ряды полиции и спокойно всё узнать. По-другому никак не получится - не подойдет же он напрямую и не поинтересуется? Тогда он точно отправится в тюрьму или еще хуже. Отсюда кстати тоже пора сваливать. Как полиция узнала, что Клёнов здесь был? Тоже, наверное, сами же и донесли. И на него донесут, а может быть, уже доносят. Странный незнакомец, интересовавшийся другим странным незнакомцем. Для неприятностей вполне хватает.
Говоров не говоря ни слова, встал и направился к выходу. Перед тем, как шагнуть за порог он зачем-то оглянулся. На него с хитрыми улыбками смотрели посетители бара как волки на овцу.
