Но, к сожалению, не существует вакцины от глупости. В Америке религиозные консерваторы изо всех сил препятствуют вакцинации от ВПЧ на том основании, что эта прививка будет способствовать половой распущенности. Их предположение о вакцине как о пропуске в мир необузданного секса не выдерживает даже поверхностной критики: все данные указывают на то, что половая активность в вакцинированных группах не увеличивается. Ирония проповеди воздержания вместо защиты заключается в том, что она (проповедь) просто не работает – подростки, которые слушают эти наставления, начинают половую жизнь в том же возрасте, что и их сверстники. Так или иначе, но у значительной части американских родителей идея о том, что у подростков есть половое влечение, вызвала такую тревогу, что они скорее готовы рискнуть детскими жизнями, чем поступить прагматично.
Однако старая как мир проблема антипрививочной активности чревата и другими, куда более серьезными неприятностями. Противники прививки немедленно начали приписывать Гардасилу массу побочных реакций, включая целую кучу туманных, непостоянных и чисто субъективных симптомов. Но все эти заявления не подкрепляются никакими эпидемиологическими данными: применение вакцины по всему миру сопровождалось проведением множества исследований и клинических испытаний, в которых приняли участие миллионы женщин. Это, разумеется, исключает возможность того, что некие редкие побочные эффекты остались незамеченными. Так что вакцина безопасна, хорошо переносится и весьма эффективна в профилактике инфекции вирусом папилломы. Но активисты антипрививочного движения никогда не интересовались реальностью – их занимает только идеология. Эта маргинальная, но весьма шумная свора отслеживает все громкие события и немедленно направляет огонь своего критиканства на политиков и родителей во всех сетевых медиа.
Последствия затеянной антипрививочниками кампании оказались тяжелыми. В 2013 году паника охватила Японию; ее кульминацией стало распоряжение министра здравоохранения, приостановливавшее применение вакцины. Последующее расследование быстро доказало, что у вакцины нет тех побочных эффектов, о которых говорили и писали активисты, но политический яд никуда не делся: охват прививками японских женщин снизился с 70 процентов в 2013 году до менее 1 процента в 2017 году. К 2014 году антипрививочные россказни заполонили датские СМИ; вслед за этим началась интенсивная лоббистская кампания со стороны групп, выступающих против вакцинации. Ситуация сильно осложнилась после подстрекательской телевизионной передачи, в которой было заявлено, что вакцина причиняет вред здоровью молодых женщин; эти обвинения сопровождались эмоциональными рассказами пострадавших, впечатление от которых не могли поколебать никакие факты и цифры. Самочинная диагностика “вакцинных поражений” распространилась, подобно эпидемии; в этих диагнозах мало кто сомневался, и потому охват вакцинированных стремительно упал с 79 до жалких 17 процентов.
В 2015 году паника докатилась до Ирландии. Я в то время работал в Оксфордском университете, но внимательно следил за событиями на родине. Я часто выступаю и пишу на темы, касающиеся вакцинаций и рака, поэтому не было ничего удивительного в том, что люди стали спрашивать мое мнение. Но меня внезапно атаковали многочисленные журналисты, которые задавали кучу вопросов о мнимых опасностях вакцинации против ВПЧ. Они наперебой повторяли очень мрачные вещи: вакцина содержит токсины, вакцина не была должным образом испытана, а ее тяжелые побочные эффекты скрывают лица, участвующие в заговоре врачей и фармацевтических компаний. Вероятно, самый важный урок, который следует извлечь из практического общения на научные темы, это вот какой: не всякая озабоченность является искренней. Нет ничего странного в том, что люди интересуются безопасностью вакцины, но фабриковать или эксплуатировать неуверенность общества с тем, чтобы потом сеять страх и панику, – это совсем другое. Хотя ситуация в Японии и Дании еще не стала достоянием англоязычных СМИ, услышанные мною претензии к вакцине несли на себе явственные отпечатки антипрививочной пропаганды
