Амисия выбежала из гулкой залы и пустилась вверх по винтовой лестнице, но тут ей неожиданно пришлось остановиться. Не доходя несколько ступеней до темного арочного пролета, ведущего в верхний коридор, она стала свидетельницей трогательной сцены. Запустив пальцы в кудрявую шевелюру Фаррольда, на лестнице стояла Келда, а сам юноша нежно прижимал ее к себе. Амисия, у которой уже был некоторый опыт таких волнующих объятий, подумала, что эти простофили могли бы найти более подходящее местечко.
Когда их губы разомкнулись, Келда спрятала лицо на плече Фаррольда.
— Решено, — страстно заговорил он, — как только отец поймает этих изворотливых разбойников, я пойду к нему и попрошу благословить наш брак.
Келда отстранилась и, слегка порозовев от удовольствия, заглянула в лицо Фаррольда:
— Я стану ежечасно молиться, чтобы это скорее сбылось, а если смогу, то и посодействую поискам.
Амисия ахнула. Жизнь впервые развела их с Келдой в разные стороны: она сама готова идти на любой риск, чтобы только Гален и его друзья не попали в ловушку, тогда как ее подруга ждет не дождется, чтобы их бросили в подземелье замка или, еще того хуже, умертвили по приказу Темного Лорда.
Парочка в ужасе обернулась.
— Ты нас напугала, — пробормотал Фаррольд, загораживая собой Келду.
— Я не нарочно, — заверила их Амисия, стараясь сохранять беззаботный вид, чтобы не возбудить подозрений. — Задумалась о своем и едва на вас не налетела.
Келда недоверчиво покосилась на подругу. Ей была слишком хорошо знакома эта простодушная улыбка, которая частенько помогала Амисии скрыть правду или выпутаться из трудного положения. Она не была до конца уверена, подслушала ли Амисия их разговор или только что заметила их с Фаррольдом. Келда понимала, что прежней дружбе придет конец, если она выполнит только что данное обещание. Но Амисия попала в страшный плен к Волчьей Голове, и если Келда разрубит роковые путы, это будет подруге не во вред, а только на пользу. Ночные похождения Амисии не просто безрассудны, а крайне опасны; нужно положить им конец, пока не случилось беды.
Преисполненная наилучшими намерениями, Келда вышла из-за спины Фаррольда:
— Я поднимусь с тобой наверх.
— Зачем же прерывать вашу… беседу, — нарочито засмеялась Амисия, надеясь провести Келду.
Лицо Келды залил пунцовый румянец, который совершенно очаровал Фаррольда.
— Амисия права, — вставил он. — Не исчезай. Мне пора отправляться на ристалище, где сэр Джаспер устраивает воинские упражнения; буду счастлив, если ты меня проводишь.
Фаррольд искренне привязался к отцу Келды. Оба они чувствовали себя обойденными из-за того, что барон не взял их на поиски недругов, и старший рыцарь предложил Фаррольду поупражняться в воинском искусстве.
Фаррольду было невдомек, что между девушками пролегла тень разлада. Его просьба перевесила чашу весов. Амисия чуть не расцеловала его, когда Келда кивнула в знак согласия. Теперь, похоже, никто не мог помешать ей отправиться с Рэндольфом.
Влюбленные, полностью поглощенные друг другом, стали спускаться вниз, а Амисия ринулась наверх через две ступеньки. Она и так замешкалась; чего доброго, Рэндольф ее не дождется. Не входя в каморку, Амисия впопыхах схватила плащ, висевший на крючке у двери, и заспешила вниз по лестнице, мимо кухни, через черный ход. Вместо того чтобы пойти привычным путем к конюшне, а через нее — к воротам замка, Амисия нырнула в подземный ход, проложенный под толстой каменной стеной. Оказавшись на поверхности с наружной стороны, она осторожно пробралась по узкой кромке вдоль куртины, придерживаясь рукой за шершавый камень, и наконец ступила на утес, вдающийся в открытое, холодное море.
Здесь всегда дули ураганные ветры. Амисия собрала все свое мужество, чтобы оторваться от стены, преодолеть расстояние в несколько шагов и ухватиться за прочный поручень. От напряжения у нее побелели пальцы. Она глянула вниз. По отвесному обрыву змеились деревянные ступеньки висячей лестницы. Далеко внизу стоял Рэндольф. У Амисии вырвался вздох облегчения. Теперь ей оставалось только спуститься по этим злосчастным ступеням. Рэндольф обмолвился, что она не выносит качки, и она с чистой совестью ему возразила. Она не страшилась садиться в лодку; единственное, что внушало ей ужас, — это спуск к мосткам. Здравый смысл подсказывал: ей надо отступить, но она вскинула голову, словно бросая вызов судьбе, и с замирающим сердцем шагнула на лестницу.
