голый...Ладно, надо попытаться уснуть, всѐ время быстрее пройдет. Но не тут-то
было! Загремел ключами охранник, затем открылось окошко в решѐтке ( вот те на! А
он и не заметил этого окошка!), по команде охранника подошел какой-то чѐрный
парень в ярко-оранжевой робе и по очереди подал в окошко пластиковые подносы с
едой. Оба подноса принял Кевин, после чего окошко с грохотом закрылось.
- Эй, Яша, вставай! Праздник у нас! Жратва!
- Да, знаешь, что-то не хочется! Ресторанчик непривычный...
- Ты прав, это даже не “Макдональдс!” А вот жрать надо - неизвестно, когда
будет следующий раз: тут - не камера! Могут и до вечера не дать.
- Не камера? А что тут - гостиная? Или, может, библиотека?!
- Во-во! 3ахохотал Кевин, - Здесь комната сбора арестованных. До камеры
ещѐ далеко... Давай, подымайся!
Яша посмотрел на поднос. Тарелок не полагалось, сам поднос был
толщиной см 7-8, с пятью углублениями разной величины. В самом большом лежала
жареная куриная нога. В следующем, поменьше, два куска белого американского
хлеба, пара печений, далее - жареная картошка,стручковая фасоль, салат-латук.
Отдельно - острый мексиканский соус - сальса и стакан апельсинового сока. Вилка
тоже не полагалась (колющее оружие!), выдали одноразовую чайную ложку.
Яша нехотя поковырял в "тарелке", пожевал картошку... Пожевать курицу не
получилось ввиду утонутия запасных нижних зубов. Он выпил сок и отставил поднос
в сторону. Вспомнил бомжей, сидящих на Брайтоне, подумал : " А ведь для них
здесь - рай!", - вытянулся и попытался уснуть.
Вновь загремела дверь, в камеру ввалились три молодых негра, лет по 20 каждому.
Они были веселы, возбуждены, говорили громко, ещѐ громче хохотали . Одеты все
трое были одинаково: песочного цвета штаны на резиниках и такого же цвета майка
с короткими рукавами. Явно переведены из какого-то другого "учреждения. Главное: несмотря на явно хулиганский вид, ребята не были настроены агрессивно.
Они поздоровались с Кевином, махнули Яше: " Хай, папи!"
Ну что ж, папи так папи - не удивительно, его сын на 10 лет старше любого из них!
О сне пришлось забыть, уж больно громкие мужики попались! Он попытался
вслушаться в их речь, но больше половины не понял: они говорили на слэнге, с
жутким произношением, к тому же очень быстро. Но и то, что понял, не
вдохновляло.
- Я ей, суке, говорю: "Пойдем!"
- А она?
- А она встала и... -Тут негр изобразил жуткую походку в раскоряку с
вывернутыми наружу стопами. - Видимо, уже сходила!
Все, включая Кевина, радостно заржали, смеялись долго, до слѐз. Куда там
Жванецкому!
Яша отвернулся, закрыл глаза и вновь попытался отключится. На этот раз
более удачно - гул оставался, но слов он уже не разбирал, а потом вообще уплыл
далеко, домой, в Полоцк.
...В этот день на знаменитом карасином озере Званое не клевало ни у кого.
Это было грустно: в кои-то веки в нашей военной жизни удаѐтся спокойно посидеть с
удочкой! Но не настолько же спокойно...На тихой, гладкой, как стекло, воде поплавок
из орлиного пера торчал совершенно неподвижно уже два часа! Ничего не помогало: ни прикормка, ни смена глубины, места - ничего!Яша нервно смял очередную
сигарету, поменял наживку - с червяка на тесто с ванильным сахаром - без толку.
Большой черноспинный ( озеро торфяное - и карась не совсем обычный), жирный и
вкусный брать не хотел категорически.
На соседний проход меж камышей уселся дедок деревенского вида, в
старом,когда-то сером, пиджаке и кирзовых сапогах. Закинул удочку и... Не прошло
и пяти минут, как дед потащил карася, потом второго, третьего! Народ вокруг
зашевелился, начал подтягиваться поближе.
- Дед, а дед! А ты на что ловишь?
- Да на тесточко-то!
- А в тесте что?
- А ничего в тесточке-то и нету! Мука да вода.
- Да брось, дед, жалко, что ли?! Дай хоть кусочек попробовать, а то жена -
дура опять не поверит, что на рыбалке был!
Дед отшучивался, посмеивался, но молчал, как Зоя Космодемьянская. И
