Светлана Сергеевна втянула носом воздух.
– Вы не обижайтесь, Федор Константинович, – сказала она, – но почему от вас вечно пахнет керосином?
К его щекам прилила кровь.
– Я, между прочим, на железной дороге работаю...
– Ах, да! – Она взяла в руки большие портняжные ножницы.
– И это не керосин...
– Ну, все равно... – Светлана Сергеевна начала резать по отмеченной линии. – Так чем вы недовольны? Игорь не собирается тунеядствовать. Я через знакомых подберу ему работу.
– Так это ваша затея?
– Во-первых, не моя, – возразила Светлана Сергеевна. – Игорь сам принимает решения, и вам об этом хорошо известно. – Это был скрытый намек на брак с Тамарой. – Во-вторых, не вижу причин для беспокойства. – Переменив тон, она резко обратилась к сыну: – А ты чего молчишь? Язык отнялся? Почему я должна из-за тебя нервы трепать? – Она не уточнила, но было ясно, с кем ей не хочется их трепать. Игорь опустил ноги со стула.
– Да поймите вы, университет мне ничего не дает.
– Как не дает? – растерялся Тихойванов.
– А так. Кем я оттуда выйду? Рядовым биологом! И буду куковать в какой-нибудь задрипанной лаборатории на сто двадцать рублей. Эти деньги я и сейчас заработаю, хоть завтра. И вообще, как говорили классики: лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.
– Но ведь ты шел на биологический, потому что выбрал эту профессию! Разве не так?
– Конкурс там был небольшой, вот и пошел. – Игорь переглянулся с матерью. Она состроила гримасу, мол, я-то тут при чем, и склонилась над выкройкой. – Скоро у нас будет ребенок, мне надо...
– Вы с Тамарой не нуждаетесь, – перебил его Федор Константинович. – Если вам не хватает моей зарплаты, скажите, я с книжки сниму.
– Что вы все на деньги переводите, – огрызнулся Игорь. – Не в них дело.
– Тогда в чем? Объясни по-человечески!
– Не хочу выбрасывать четыре года коту под хвост – вот в чем. Не нужно мне высшее образование, не нужно – и все!
– А что нужно? – Тихойванов встал, натягивая на голову фуражку. – Ты даже толком не знаешь, какую работу уготовила тебе мамочка через своих знакомых, а уже... Эх, ты! – Он посмотрел на стоящую спиной к нему Светлану Сергеевну. – Ладно, пошел я...
Его не удерживали.
Через месяц Игорь уже работал в клубе медработников осветителем сцены. Возвращался поздно, по полдня отсыпался, отчего в квартире стараниями Тамары постоянно царили полумрак и тишина. Вечерами к Игорю приходил новый его приятель, они о чем-то подолгу шептались, нередко распивали бутылку вина и уходили. А вскоре Игорь попался в краже. Вместе с дружком, подобрав ключи к двери радиокружка, похитил оттуда магнитофон «Темп».
Дом погрузился в траур. Зять несколько дней пропадал неизвестно где, а Тамара стала искать оправдания поступку мужа. Была тут и маленькая зарплата, и доверчивость Игоря, и вероломство друзей, а потом она робко намекнула, что часть вины падает и на отца: почему не общался с Игорем, почему замкнулся, не помог советом...
Уголовного дела не возбудили: Федор Константинович возместил стоимость магнитофона. На работе ограничились профсоюзным собранием. Игорь уволился и три месяца нигде не работал. Сидел дома. Встречая тестя в промежутках между рейсами, делал непроницаемое лицо, говорить о своих планах избегал. Молчала и Тамара. Однажды Федор Константинович не выдержал и высказал вслух все, что накопилось. При упоминании о брошенном университете, о краже, о том, что нельзя без конца сидеть дома, Игорь покраснел, а Тамара встала и пошла к двери.
– Если тебе жалко денег, не давай! – сдерживая слезы, крикнула она и, перед тем как захлопнуть дверь, добавила: – Сами проживем!
– Да разве я об этом? – оторопел Тихойванов. Он опустился на стул, потянул за ворот рубашки. Оторванная пуговица покатилась по полу, стукнулась о плинтус и, перевернувшись в воздухе, упала у его ног. Игорь осторожно, словно обходя опасную зону, прошел мимо и тоже вышел.
Тамарино «сами проживем» ранило больнее всего. «Сами» означало она и Игорь, – ОНИ. ОНИ и ОН – два враждебных лагеря. ИМ Федор Константинович не был нужен. Ни Игорю, ни Светлане Сергеевне, а теперь и дочери, Тамаре, тоже. Кому же тогда?
