А ведь Марко только что так же поступил с Кассандрой. Мысль об этом потрясла его. Помня прошлое, он обошелся с ней как холодный и бесчувственный человек.
Марко остановился и увидел, что стоит на мосту. Глядя вниз на воду, он наблюдал, как она неумолимо течет в сторону моря. Подумав, что жизнь продолжается, он решил двигаться дальше. Засунув ладони под мышки, чтобы согреться, он направился к своей машине.
Если роженица и ребенок хорошо себя чувствуют, то их не задерживают в больнице надолго. Роды Касс прошли благополучно. Ее маленький мальчик был здоров. Вскоре она сидела в такси и направлялась домой, держа новорожденного ребенка на руках. Ее ребенок. Ее сын. Ее Люка. Она дала ему итальянское имя, потому что мальчик был очень похож на своего отца-итальянца. Малыш даже хмурился, как Марко. Хотя Люка хмурился скорее от холодного ветра, а не от желания отгородиться от мира.
Касс жалела Марко. Он не позволял себе что-либо чувствовать, даже любовь к своему сыну. Тем не менее Марко способен на чувства. Она видела его слезы в родильном зале, когда он впервые взял на руки Люку. Но Марко очень быстро обуздал свои эмоции и снова стал холодным и чужим человеком, чье сердце не смог растопить даже его малолетний сын.
Когда такси остановилось у ее дома, Касс задалась вопросом, чем сейчас занимается Марко. Он должен быть здесь, чтобы насладиться нынешним моментом. Их сын в первый раз приехал к себе домой. Должно быть, Марко пострадал намного сильнее, чем она предполагала, если лишил себя подобной возможности, а затем постарался скрыть свои чувства. Даже после того, как подержал сына на руках, Марко так или иначе сумел стать отчужденным. Касс так ему сочувствовала. Марко понятия не имеет, чего лишается. Она посмотрела на личико Люки. Ее сердце переполнялось любовью. Она подумала, что маленький Марко любил всем сердцем, но потом его любовь растоптали и уничтожили навсегда. Может быть, поэтому он так и не нашел покоя. Касс размышляла об этом, расплачиваясь за проезд.
– Не выходите сразу, милочка. Я помогу вам, – настаивал таксист. – Я надеюсь, о вас есть кому позаботиться в ближайшие несколько дней?
– Да, конечно, – быстро сказала Касс, видя обеспокоенное лицо таксиста.
Касс вышла, когда таксист открыл для нее дверцу. Поблагодарив его, она попрощалась с ним, зная, что, как только переступит порог, останется по-настоящему одна с ребенком в маленьком домике.
Да, у нее крошечный дом, но он уютный. И Люке будет в нем хорошо. Она с обожанием смотрела на его спящее личико, молчаливо обещая своему маленькому мальчику любовь и заботу, которые она способна ему дать. Но какой бы радужной она ни пыталась изобразить свою новую жизнь, ее шаги гулко раздавались в пустом доме. Каким бы уютным ни было их маленькое гнездышко, она все равно одна с сыном. Касс заставила себя успокоиться и осторожно положила Люку в колыбель. В роддоме предупредили, что у нее будет часто меняться настроение. Акушерка сказала, что так будет продолжаться, пока ее гормональный фон не восстановится. Она пообещала, что каждый последующий день Касс будет воспринимать как новое приключение для себя и сына.
Тогда Касс согласилась с любезной акушеркой, но сейчас она одна. Впереди у нее долгая ночь, и она не знает, что ей делать.
«Включи компьютер, почитай книги, приготовь бутылочки для кормления, подгузники и еще что-нибудь, что может понадобиться ребенку».
Составив план, Касс почувствовала себя лучше. Она ужасно устала и хотела полежать, но сначала нужно сделать все, что она задумала.
– Ты вылитый папочка, – тихо сказала Касс, глядя на Люку, крепко спящего в колыбели. Она осторожно спустилась по лестнице, чтобы взять еще бутылочек.
И Люка, вероятно, вырастет таким же требовательным, как его отец, подумала Касс, включая освещение в доме, чтобы в нем стало повеселее. Она положила поленья в камин и включила отопление. На улице было темно, шел снег. Зимой день такой короткий…
Она отступила в тень комнаты, увидев блестящий черный квадроцикл, припаркованный у фонаря. Возможно, за ней сейчас наблюдает кто-нибудь из людей Марко.
