Вот тогда Вилен рассчитается с отставным майором, рассчитается сполна и даже с добавкой. Вспомнит и превращение старшего лейтенанта в наживку и ехидные намеки на замаранные трусы, и презрительные, отталкивающие взгляды.
А виновник позора Колокольчикова начисто позыбыл о трусливом старшем лейтенанте. Для Ступина он был обычной пешкой в большой игре, где сталкиваются короли и ферзи, ладьи и слоны, действия которых предугадывает и корректирует несправедливо уволенный в отставку майор.
Аркадий отбросил несвоевременные философские размышления. Огляделся. Ребята увезли арестованных, завтра с утра следователь в присутствии отставного майора начнет их допрашивать.
Перед многоэтажным домом — темнота и покой.
Зачем он взвалил на свои плечи новую ношу — изучение сотрудника института Иванчишина? Разве не мог, через Сергеева, поручить это другому, более умному и сообразительному, чем Колокольчиков? Стоит ли превращаться из невидимки в просматриваемую со всех сторон фигуру? Многого ли он добьется при беседе с Ковровым, который отлично знает кто его посетитель?
Впрочем, решение принято, отступать поздно. Придется положиться на присущую ему изворотливость и сообразительность. Авось, огорошенный неожиданным появлением видного сотрудника Службы безопасности, Ковров потеряет чувство самосохранения и раскроется.
Дай— то Бог! Или -Сатана!
— Кто там? — не открывая дверь, спросил хозяин и тут же подсказал ответ. — Это вы, Богатырев?
— А кто же еще? — тихо ответил Ступин, посмеиваясь. — Как договорились — социологический опрос…
Защелкал в замке ключ, прокряхтела щеколда.
— Проходите, Вилен Васильевич… Вы?
Ловко втиснутая в щель нога помешала Коврову захлопнуть приоткрытую дверь.
— Я, уважаемый Николай Николаевич… Успокойтесь.Ничего страшного — просто захотелось поговорить с Вами…
— А где Богатырев? — глупо вытаращив глаза, прохрипел Ковров. — Я думал…
— К чему старым добрым друзьям посредники? Обойдемся без них.
Хозяин квартиры успокоился. Да и не существует причин для особого волнения — пришел не вор, не бандит — хорошо знакомый ему майор из Службы безопасности. Зачем пришел — сейчас сам откроет.
Расположились, конечно, на кухне. Удобно — нет нужды переносить в комнаты непременное угощение, значительно теплей и уютней.
— Простите… кажется, Аркадий Николаевич? — Ступин благожелательно кивнул, снял куртку, одернул грубовязанный свитер. — Жена с сыном поехали на дачу — позвонили: обворовали. Третий раз за зиму, представляете?… Вызвали милицию, а что она может сделать? Составит акт для получения страховки — вся помощь…
Ковров говорил не останавливаясь, поминутно ерошил седеюшие волосы, морщил высокий гладкий лоб. Зябко ежился, как человек, выскочивший в одной рубашке на мороз. Что его тревожит?
— Извините за непрошенное вторжение. Наверно, устали, прилегли после работы…
— Какой работы? — ощерил Николай Николаевич редкие, потемневшие от курения, зубы. — Основной, за которую полгода — ни рубля, или — халтуры?
Ступин развел руками. Дескать, откуда мне знать о приработках сотрудников института? Вот о трудностях с выплатой зарплаты он, конечно, наслышан. Ничего не поделаешь, переходный период, со временем все стабилизируется.
— Кандидат технических наук, автор нескольких изобретений расклеивает афиши и обьявления, — с горькой насмешкой продолжил Ковров. — Как вам — нравится?
— И много вам платят за расклейки?
— Одному на неделю хватает, семье — на пару дней… Сын — инвалид второй группы, жена не выходит из поликлиник и больниц…
— Понятно… А на что живете остальное время?
— По разному. Вчера, к примеру, разгружал машины на складе… А почему Служба безопасности заинтересовалась моими достатками? Решили оказать голодющему ученому гумманитарную помощь? Ради Бога, приму с радостью, без стеснения… Нищим стесняться не приходится…
— Да, время трудное…
— Все же, Аркадий Николаевич, хотелось бы знать цель вашего визита, — не унимался кандидат наук, пряча под столом подрагивающие руки. — Думается, не попить чаю и не посочувствовать…
Ну, что ж, сам напросился. Пора перехватить инициативу, не то можно потонуть в жалобных всхлипываниях ученого.
