И тут они увидели, как Мальва каким-то черепашьим шагом пошла навстречу зверю, медленно, ласково, почти нежно приговаривая:
– Овсяник, мой милый, ты ведь добрый, хороший, соскучился, наверно, по меду. Ты – сластена, я знаю, из малинника не выберешься, пока всю малину не съешь. Я дам тебе сейчас меду, вот славно ты полакомишься.
Прячущимся детям было странно слышать не только этот разговор Мальвы с медведем, но и видеть, как медведь также замедлил свое косолапое движенье, вероятно, удивленный тем, что какое-то другое существо не стремится от него не только убежать, но и даже приближается к нему.
А Мальва уже довольно близко подошла к космачу. Тот встал на задние лапы и Мальва сразу же протянула ему берестяной стакан, наполненный сладким душистым медом. Топтыгин, очевидно, опьяненный медовым ароматом, загреб одной лапой берестяной стакан и сразу же окунул в него свой нос.
Воспользовавшись тем, что зверь занят неожиданно доставшимся ему любимым лакомством, Мальва сперва как можно неслышней сдепала несколько шагов назад, потом побежала, махнув ребятам рукой. Они также бесшумно последовали за ней, а, оказавшись на знакомой лесной тропинке, все дали такого стрекача, что только пятки засверкали. Скорее всего, они и сами не ожидали, что способны так бегать, особенно Макс, который не любил заниматься физкультурой, а спорт вообще презирал.
Примчавшись обратно к своему ненадежному жилищу и еле отдышавшись, бледные, все еще в испуге, дети глядели друг на друга широко раскрытыми глазами, не веря еще, что смогли убежать от опасного хищника. Только теперь они заметили, что от страха растеряли в спешке свои лукошки с ягодами. Лишь Мальва, как это ни удивительно, примчалась с маленькой коробочкой ягод и стаканом, полным меда.
– Я старалась хоть этот маленький стакан меда и немного ягод донести, – пытаясь улыбнуться, все еще тяжело дыша, сказала Мальва.
Инга порывисто обняла ее за плечи.
– Мальва, ты такая молодец, ты спасла нас! Как ты на это решилась? Ты не боялась медведя? Не боялась к нему подойти? Он же мог одной лапой схватить не только мед, но и тебя зацепить.
– Я знала, что мед делает медведя бражным. А этот – овсяник, – и, глядя на непонимающие лица, объяснила: – Овсяник – это порода такая. Эти медведи – большие сластены. Им бы только малину да мед и есть. Вспомнив об этом, я и постаралась подставить ему мед. Да вы еще ягоды рассыпали, он и их подберет.
– А медведь этот может сюда прийти? – со страхом спросил Алекс.
– Не знаю… но думаю – нет. Такие медведи бродят больше по лесу. Сейчас лето, в лесу полно ягод, есть мед, сладкие коренья, навряд он сюда прикосолапит.
И, хотя ответ Мальвы немного успокоил ребят, они все еще не отошли от пережитого ужаса. Все вдруг еще больше почувствовали себя одинокими и заброшенными в этом странном, диком, запустелом, вневременном краю.
– Нам лучше никуда больше не ходить сегодня, мы должны быть здесь, поблизости от дома, – мрачно сказал Макс.
– Знамо, сегодня мы ужо никуда не пойдем. Ой, что я говорю. Мы не пойдем в лес. А тут, неподалеку, мы можем, я думаю, побродить, поискать щавель, лук, вдруг на созревшую лещину наскочим. Тогда и выйдет у нас знатная еда – щавель, дикий лук и орех. – Мальва говорила почти совсем спокойно.
Страх, видно, у нее уже прошел. Или она его спрятала. Выглядела она уже так, будто ничего не произошло. Ей хотелось предстать в роли хозяйки и расположить к своей малой родине и новых друзей. Лицо ее освещалось как обычно мягкой улыбкой, и обрело как всегда доверчиво-дружелюбное выражение.
– Такое сочетание: дикий лук, щавель и орехи? – своим вопросом Алекс выразил общее недоумение.
– Мы такое не ели, конечно, но это не значит, что невкусно, возможно, нам очень понравится, – поддержала Мальву Инга.
– Да уж нравится-не нравится, но есть что-то надо, – примирительно согласился Макс. – Надо идти, искать что-то. Жаль, ягоды бросили. А мы действительно можем вокруг ходить, медведь сюда из леса не прибредет?
– Надо быть просто осторожными, – Мальва старалась говорить уверенно, – тогда ничего плохого не случится.
