— Спасибо Господи. — Морщась с каждым шагом своих усталых ног, я направилась закрыть дверь и перевернуть табличку на ЗАКРЫТО, затем шлепнулась на ближайший стул, повернувшись к стойке.
— Я помогу тебе через секунду. Мне нужно немного отдохнуть.
— Не закрывай глаза, — предупредила Натали. — Ты уснешь, я тебя знаю.
Я имела сноровку заснуть в любом месте, где бы ни находилась, если была уставшей. Мои глаза почти закрывались, когда я поддерживала одну щеку рукой.
— Ш-ш-ш. Дай мне минутку.
— Я отнесу посуду на кухню, и как только она окажется в посудомойке, твой отдых закончен.
— Мм-хорошо. — Ощущая сонливость и тепло, и убаюканная дождем, я только начала засыпать, когда меня разбудил стук по стеклу. — Уходите. Закрыто, — пробормотала я, не поднимая головы.
Стук продолжался, становясь громче. Какого хрена? Этот человек не умеет читать?
— Хорошо-хорошо. — Неохотно я поднялась со стула и повернулась, увидев мокрого Себастьяна Прайса через стекло; дождь хлестал позади него.
Мой желудок подпрыгнул, и я бросилась к двери, возясь с замком, прежде чем открыла ее.
— Заходи, — сказала я, немного задыхаясь. Все, что я могла думать, его слова обо мне. Я все еще могла видеть их на странице....
У меня нет выбора, кроме как держать дистанцию.
— Боже мой, ты вымок. — Я осмотрела его снизу вверх, заметив, что темные джинсы и светло-коричневый пиджак были насквозь мокрые, как и его волосы. — Могу я дать тебе полотенце?
— Нет, все нормально.
— Тогда как насчет чашки кофе? — я посмотрела позади себя, чтобы убедиться, что в кофейнике еще было немного.
— Нет, спасибо. Я пришел не за кофе. У меня были кое-какие дела в центре, и я увидел тебя через окно. Я не знал, что ты здесь работаешь.
Я улыбнулась. Такой разговорчивый сегодня, почти дружелюбный.
— Это мой первый день, — понизив свой голос до шепота, я наклонилась к нему и заговорила: — Но ты только что поймал меня, когда я дремала на работе.
Он улыбнулся, медленной застенчивой улыбкой, отчего мои колени почти подогнулись.
— Я не расскажу.
— Спасибо. — Я ждала, что он расскажет, зачем здесь, но он не говорил ничего мгновение, его глаза осмотрели мои волосы и лицо, задержавшись на рту.
«Но твоя красота — сила притяжения».
Я облизала губы.
— Ты уверен, что я не могу принести тебе ничего выпить? Кухня закрылась, но я могу предложить тебе что-нибудь поесть.
— Я уверен. Я не голоден. Просто пришел поговорить с тобой.
«И земные тела всегда будут падать».
— Да? — Я качнулась вперед на носочках.
— Да. Я задолжал тебе извинения.
Мои щеки покраснели.
— Все хорошо.
— Нет, это не так. Я не должен был убегать вчера. Не очень хорошо чувствую себя по этому поводу.
— Ну, я не должна была приходить сюда и кричать как бешеная.
Он пожал плечами.
— Ничего страшного.
Боже, он был настолько милый, весь такой робкий и мокрый.
— Уверен, что не надо сделать тебе кофе? Я не хочу отправлять тебя на улицу в дождь так быстро. Я посижу с тобой.
Давай вытащим тебя из этой мокрой одежды.
Его уголки губ немного приподнялись, и мое сердце застучало так, будто я училась в шестом классе, а это моя первая любовь. Мне нравилось, когда одна из его бровей поднималась чуть выше другой, когда он улыбался.
— Нет, спасибо. Я должен идти. — Он повернулся и толкнул дверь, затем посмотрел через плечо. — Но было здорово снова тебя увидеть.
Когда он ушел, я стояла на месте, пялясь в окно на дождь целых пять минут, внезапно взбодрившись и чувствуя еще больше любопытства по поводу него.
***
Кофейня «Дарлинг» работала только до середины второй половины дня, поэтому в течение следующих недель у меня оставалось много времени, чтобы помочь маме закончить с гостевым домиком. Я просыпалась в пять, работала в кофейне, пока не уходила толпа с обеда, и затем возвращалась домой, чтобы красить стены, занавешивать окна, развешивать светильники и застилать кровати новыми комплектами постельного белья нейтральных тонов. В свой выходной я ходила в антикварные магазины за стульями, которые могла восстановить, столами, которые мой отец мог помочь отполировать, или просто за милыми безделушками, которые бы красиво висели на стенах или располагались на полках.
