— Это не то, что следует делать.
— Не то, но согласитесь, это ведь только танец.
— Хорошо, — сказала Дейзи, оказываясь в кольце его рук. — Сделаем вид, что мы — ковбой и его подружка.
— Нет, не будем притворяться. Мы те, кто мы есть. Двое людей с разных планет, с разными целями, которые случайно пересеклись, но не совпали.
Дейзи задумчиво кивнула, и Паркер ощутил лимонный аромат ее шампуня. Они закружились в танце, он крепко прижал ее к себе и почувствовал волнение оттого, что она так близко.
— Вы так хорошо притворяетесь. Не мое дело, но что вы скажете ребенку о его отце? Скажете, что он был беспринципным мерзавцем?
— Возможно, мне захочется именно так сказать. — Она погладила живот. — Я не знаю правильного ответа, но хочу, чтобы начало жизни моего ребенка было лучше, чем начало моей жизни.
— Дейзи…
— Я говорю это не для того, чтобы вызвать сочувствие, однако, когда я родилась, моего отца уже не было с нами, а когда я выросла и попыталась его найти, то узнала, что он уехал специально, чтобы не иметь ко мне никакого отношения. Я сделаю все для счастья своего ребенка, окружу ее заботой, чтобы она почувствовала, что мы — одно целое и никакой отец нам не нужен. Наверное, я скажу, что он был хорошим человеком, которому обстоятельства не позволили остаться с нами.
— То есть солжете. Во спасение. — Паркер нахмурился.
— Мне не нужно ваше одобрение. Я сделаю это ради ребенка.
— Вам не нужно мое одобрение, и мне понятно, почему вы это сделаете, просто… — Паркер устало вздохнул. — Просто потанцуем, — сказал он, понимая, что, скорее всего, ему никогда больше не удастся настолько приблизиться к Дейзи. И прекрасно, между ними слишком много препятствий.
Вместе с тем он подумал, не убеждала ли его Эвелин в своей любви тоже во спасение. Он не был уверен, но знал, что ничего хорошего из этого не вышло, и не собирался попадаться вновь.
Он и Дейзи могут обмениваться улыбками и шутками и даже танцевать, но его жизнь — в Бостоне с Сатклиффами, а ее — здесь в организации свадеб, освещающих ее существование. Если он не остановится, а она не остановит его, его всю жизнь будет мучить вопрос, не притворялась ли она из-за того, что он мог разрушить ее жизнь, потакая ему во спасение себя и своих друзей.
Он вообще не будет думать о ее ребенке.
Дейзи положила трубку и сразу же позвонила Паркеру.
— Клаус обнаружил ящик с вещами Тилли, скорее всего, ничего существенного.
— Я ни на что особенно и не надеюсь, — согласился Паркер, — но все-таки хотел бы взглянуть. Клаус не будет возражать, если я заберу ящик?
— Он сказал, вы можете оставить его себе.
Вот так Дейзи и оказалась снова в логове льва.
— Можно мне остаться и посмотреть? — спросила она, входя в апартаменты вслед за Паркером.
Дейзи старалась сдержать волнение. Эта находка отличалась от того, что они нашли в комнате Тилли. Об этих вещах Тилли забыла, возможно, они сохранились со времени ее приезда в Лас-Вегас.
— Мы ведь партнеры по поиску.
Не совсем так. Паркеру требовалось убедиться, что в жизни тетки не было ничего компрометирующего, а Дейзи казалось, что она и так знает о Тилли все. К тому же никакие находки не смогут вернуть ее.
— В основном костюмы, никаких зацепок в отношении ее прошлого.
— Кроме письма, — заметила Дейзи.
— Какого письма?
— Спрятанного под молнией в подкладке одного из костюмов. — Дейзи протянула Паркеру письмо. — Она, должно быть, дорожила им, если спрятала его.
Но и в письме не было ничего важного.
— Нет и намека на ее прошлое, — заметил Паркер.
— Кроме упоминания о том, что одна женщина — Лайза Бретт — оказалась настоящим другом.
— Да, но вы говорили, у Тилли было много друзей.
— Говорила, но письмо указывает на более тесную дружбу, чем с остальными знакомыми Тилли. К тому же я никогда не встречала этой женщины. Клаус говорил, что она недолго работала в клубе тридцать лет назад. Если они с Тилли дружили, может, и делились секретами.
Паркер не отрывал глаз от письма.
— Если эта женщина жива, мы можем ее найти. Однако, если ей известны секреты Тилли, вы уверены, что хотите их знать?
— А вы?
— Лучше знание, чем неизвестность.
