— Я… да. — Он не был уверен. В прошлый раз он не обнаружил ничего интересного и при этом чувствовал себя соглядатаем.
Войдя в комнату Тилли, Паркер бросил взгляд на шкафы, коробки, кладовую.
— Интересно, как бы она отнеслась к тому, что совершенно чужой человек копается в ее вещах?
Дейзи сжала губы:
— Мне остаться?
Паркер вопросительно взглянул на нее:
— Чтобы надзирать?
Дейзи улыбнулась:
— Надзирать за вещами Тилли? Ей бы это показалось забавным, она любила все необычное.
— Вы тоже необычная женщина.
— Не думаю, что этим я ей и нравилась. Сначала она любила меня, потому что я нуждалась в ней, потом просто потому, что любила. Знаете, как это бывает.
— Не вполне.
Дейзи широко раскрыла глаза от удивления, но потом кивнула:
— Обычаи Сатклиффов. Планирование семьи. Няни. — Она замолчала, поскольку и так все было ясно.
— Нечего меня жалеть. У меня было все, о чем ребенок может мечтать, слуги, исполняющие любое желание.
Почти. Полузабытое воспоминание о том, как, подбежав к отцу, он услышал, что слишком многого требует, что у отца множество важных дел, прервало ход его мыслей. В его семье не знали, что такое любовь. Во всяком случае, такая, какую имела в виду Дейзи.
Но он не собирался думать об этом. Паркер присел на край кровати в полуметре от Дейзи. Дневник, который он до этого просматривал, лежал на ночном столике между ними. Паркер взглянул на него.
— Выдумки, — сказала Дейзи.
Паркер промолчал и открыл коробку и опять обнаружил боа из перьев, шляпы и бижутерию — дешевые безделушки, которыми украшают сценические костюмы. То же самое было и в остальных коробках.
— Тилли обожала наряжаться, — вставила Дейзи. — Но это не то, что вы ищете.
— Я не знаю, что ищу.
— Вы ищете компромат. И если найдете, спрячете его, чтобы никто никогда не узнал правды. Приятно, наверное, быть достаточно влиятельным, чтобы скрыть все, что тебе угрожает?
— Не знаю. Никогда этого не делал.
Его ответ поразил Дейзи. Глаза стали огромными, она сидела так близко, что он мог бы коснуться соблазнительного колена.
— Вы никогда не использовали свою власть, чтобы скрыть нечто нежелательное? Я думала, что использовали. Вы готовы скрыть правду о Тилли, кажетесь таким упрямым, целеустремленным и…
— Холодным, мне это уже говорили, — сказал Паркер.
Однако, сидя так близко к Дейзи, смотревшей на него с простодушным удивлением, с ее босыми ногами в шлепанцах, он совсем не чувствовал себя холодным.
— Я не хотела сказать, что вы действительно холодны.
— Хотели. И я такой и есть.
Она протянула руку и коснулась его, как будто пыталась переубедить, и если в его крови и был лед, он мгновенно растаял и превратился в пламя. Одним рывком Паркер подвинулся к ней, обхватил за талию и притянул к себе. Наклонившись, он прижался губами к ее губам.
Он упивался ею так, как мечтал с первой встречи, стремясь к ней всем телом, несмотря на то что касался ее лишь рукой и губами. Его мозг перестал функционировать. Он отпускал ее и вновь осыпал поцелуями. Дейзи отвечала ему и даже готова была обвить руками его шею, но вдруг окаменела и отшатнулась от него.
— Нет, не сейчас, — произнесла она.
«Интересно, что она имеет в виду?» — подумал он. В то же время Паркер понимал, что сейчас Дейзи спасает их обоих. Он не смог бы остановиться и пошел до конца, а это грозило немыслимыми осложнениями. Дейзи стала бы для него божественным несчастьем, но она чувствует, что в долгу перед ним, а у него уже были такие неравные отношения. Это всегда ужасно, потому что вынуждает другого человека лгать ему, а он этого не выносил и не хотел переживать вновь.
Очевидно, что Дейзи тоже не желала того, что тлело между ними, и он не собирался спрашивать, что означает «не сейчас».
— Не сейчас? — спросил он вопреки здравому смыслу.
Было видно, что ей неловко, но она выпрямилась и гордо с вызовом взглянула на него:
— Полагаю, я не первая женщина, с которой вы целовались. Вы же не думаете, что вы — первый мужчина, с которым целовалась я?
Конечно нет, тогда почему ему так трудно смириться с мыслью о другом, возможно, не столь холодном мужчине, целующем Дейзи? Ему должно быть все равно.
