А там, в той школе, до сих пор работают учителя, у которых на уроке дети красят ногти и едят, и они, эти так называемые учителя, «ничего не могут поделать с такими учащимися». Этих учителей можно разделить на две подгруппы: 1) которые этих детей откровенно побаиваются и стараются держаться от них подальше и 2) которые этих детей откровенно презирают и не хотят тратить на тех ни своих интеллектуальных и эмоциональных сил, ни времени на нормальную, а не формальную работу с ними. Это был мой первый год работы после частной школы. И это было как удар обухом по голове, потому что такого низкого уровня я никак не ожидала увидеть в спецшколе (в языковой как раз спецшколе) в самом центре Москвы. Сразу оговорюсь, там были несколько хороших учителей, но совсем немного, я помню одну, учительницу химии, которая мне дала несколько полезных советов, за что я ей благодарна. Но один-два хороших учителя никакой погоды не делают. Их любовь к профессии и мастерство не выходят за порог их кабинетика, отремонтированного за свой счёт и оборудованного необходимыми учебными пособиями также за свой счёт. В этой школе не занимались дисциплиной, культурой поведения, общения, не занимались обустройством школы, зато там была практика завышать кому надо оценки — детям родственников чиновников и детям спонсоров школы. Завуч школы прямо так и подходила к вновь пришедшим учителям с приказанием «вот такой-то Маше меньше пятёрки не ставить». А девочка училась на слабую четвёрку, дай бог. И учителя молча подчинялись этим указаниям. Одна я высказывалась против несколько раз: против необъективного выставления оценок, против нецензурной брани в стенах школы, против курящих прямо у входа в школу старшеклассников, против отсутствия учебников в школьной библиотеке, против вынужденных поборов с родителей, против превращения учителей в безвольных марионеток. Ну и, конечно, начались репрессии в отношении меня, чтоб лишних вопросов не задавала и выполняла все приказания беспрекословно, как все здесь привыкли.
Несколько слов о тамошних замдиректора. Эти замы — это, не побоюсь этого довольно оскорбительного слова, прихвостни директора, ползающие перед ним на животе. И они же церберы, рыкающие, брызжущие ядовитой слюной при неприятном, но неизбежном для них столкновении с детьми в школе. Это было ещё одно моё открытие, очередное избавление от иллюзий: я видела этих людей в приёмной и кабинете директора, видела и слышала, как чинно-благородно-обходительно они там разговаривают, — и у меня сложилось определённое впечатление об этих людях, как о людях приветливых, вежливых, приятных в общении. И вот, спустя два дня после нашего знакомства иду я по коридору в разгар учебного дня и слышу чью-то неистовую ругань в адрес детей, тоном, полным ненависти и грубости, — мне аж стало не по себе от услышанного — смотрю, а это та милая-обходительная замдиректора брызжет ядом на играющих на перемене детей, настолько они ей омерзительны, видите ли, не там стоят, где ей надо. Мне от этого зрелища прям поплохело, всё внутри перевернулось и смешалось с чувством стыда за эту уже в почтенном возрасте женщину, которая при виде меня затянула тут же утоньшившимся голосочком что-то в мой адрес (тогда я ещё не впала в немилость директору, и со мной ещё церемонились), от чего мне стало ещё дурнее, ещё более стыдно за неё, и я поспешила скорее прочь оттуда по своим делам.
Служить бы рад, прислуживаться тошно, или «Скрипач не нужен»
Вы знаете, как ни крути, а рыба гниет с головы (если она у неё вообще есть): если директору школы нужны такие замы и «заслуженные», которые рявкают на детей, зато перед ней ходят на полусогнутых, а того учителя, к которому дети РАДОСТНО БЕГУТ на урок и после уроков бегут к нему же на дополнительные занятия (бесплатные), но который не привык ходить на полусогнутых перед директором и не стесняется высказываться о таких вещах, как: почему в школьной библиотеке нет учебников, почему родители вынуждены покупать учебные пособия, и учитель сам себе за свои деньги покупает и учебники, и кассеты к ним, и магнитофон для аудирования по иностранному языку в класс, и веник для уборки, и совок и т. д. и т. п. до бесконечности. Так вот, такому учителю сразу покажут, где его место, на уровне: я — начальник, ты — дурак; каждый сверчок знай свой шесток, знай свое место и помалкивай, а то мы тебе быстро проверки на каждый урок организуем.
