— Проще говоря: руки прочь. Я понял. Где здесь можно пообедать?
Талай занервничала еще больше. В местных кафе люди почтут за честь накормить ее обедом, но их обходительность заставит Джейса заподозрить, что она не просто дама-благотворительница.
— Мне казалось, ты ждешь не дождешься, чтобы отвезти меня домой, — напомнила она.
— Ты хорошо себя вела, так что заслужила обед. Мне нравится вон то кафе, пойдем. — И Джейс решительно направился к крохотному ресторанчику на углу.
Талай побледнела. Она бы ни за что не выбрала это кафе, потому что там ее хорошо знали. Там подавали маринованных лобстеров в раковине, которых так любил ее дядя, заезжавший сюда на обед каждый раз, когда посещал провинцию.
Они зашли внутрь, и их немедленно усадили за самый лучший столик у окна, с роскошным видом на океан. Владелец засуетился вокруг Талай, но вскоре ушел, оставив меню.
Джейс поморщился.
— Здесь же все написано на саффанском. Переведи, пожалуйста.
Она открыла меню.
— В основном все блюда приготовлены из даров моря, — начала она и осеклась, поймав на себе пристальный взгляд Джейса. — Что-то не так?
— По-моему, вы должны сами знать, Ваше Королевское Высочество.
Запаниковав, Талай попыталась встать из-за стола, но он схватил ее за руку и чуть ли не насильно усадил обратно. Девушка с трудом высвободилась и спросила, не поднимая глаз:
— Как ты узнал? Увидел, как себя ведет владелец ресторана?
— Увидел, как ты себя ведешь. Если перефразировать известную австралийскую пословицу, то получится: вы можете забрать принцессу из дворца, но не можете забрать дворец у принцессы.
— Когда ты догадался?
— Когда мой управляющий едва не лишился чувств при виде тебя. Ты, конечно, вела себя просто — видимо, всегда себя так ведешь. А потом я увидел, что люди в деревне почти что молятся на тебя. — Он огляделся и указал на хозяина и его жену за стойкой бара. — Посмотри на тех двоих. Стоит тебе пошевелить пальчиком, и они бросятся выполнять любое твое желание.
Талай почувствовала, как краска заливает ее лицо.
— Да уж, они обращаются со мной лучше, чем ты.
Он протянул руку и пальцем слегка коснулся ее запястья.
— Возможно, но я-то думал, что имею дело с Элли Мартин, а не с принцессой... Талай, так?
— Ты даже знаешь мое имя, — пролепетала она. Шарада разгадана, значит, пора возвращаться домой.
— Неудивительно, ведь мы встречались раньше, очень-очень давно.
Талай вздрогнула. Так вот почему ее преследовал его образ, вот почему его глаза казались ей такими знакомыми! И его лицо, и голос...
— Мы встречались десять лет назад, когда ты лежала в больнице в Австралии, — продолжал он. — Я был тогда членом олимпийской команды яхтсменов и приехал в клинику, чтобы поддержать больных. Твои глаза... именно они напомнили мне Ее Королевское Высочество принцессу Талай Разаду. Остальное изменилось, но не глаза. Никогда не забуду твоего взгляда: ты смотрела на меня так, будто я самая низшая форма жизни.
Талай наконец вспомнила и побелела от злости.
— Так ты... ты Джейс Картер? Он кивнул.
— Сейчас официально я Клендон. Я тогда выступал под фамилией моих приемных родителей, но уже разыскивал свою настоящую семью. И когда нашел, вернул себе фамилию Клендон. Так что теперь я Джейсон Клендон, для друзей просто Джейс.
— Когда ты приезжал в клинику, на тебе была марлевая повязка.
Это объясняло, почему только его глаза казались ей такими знакомыми... Его визит тогда... Она была унижена и оскорблена. Никогда еще никто не причинял ей столько боли, сколько Джейс Картер во время того злополучного посещения ожоговой клиники.
— Нам всем пришлось надеть эти повязки, иначе нас бы не пустили к больным. Мы даже фотографировались в этих повязках. Это и понятно, ведь мы могли занести инфекцию.
Воспоминания ожили так внезапно, как будто прошло не десять лет, а пять минут. Талай тогда было шестнадцать, она бегло говорила по-английски, но это не спасло ее от одиночества. Она оказалась совершенно одна в незнакомой стране, родители погибли, а сама она сильно пострадала при взрыве.
