Она вдруг почувствовала: еще секунда — и смутный страх перерастет в панический ужас. Судорожная дрожь прошла по всему телу. Подошел Джон и прижал ее к себе.
— Иди в дом, согрейся.
Фэрил приняла поцелуй в шею пониже уха, но не двинулась с места, глядя в лицо мужу как завороженная. Он раскраснелся от холодного ветра, волосы слегка растрепались. Ей хотелось стоять и стоять так, видеть знакомую упрямую линию подбородка и уверенный, слегка насмешливый блеск глаз, который когда-то привлек ее, молоденькую студентку. Каким незыблемым, каким надежным он выглядел, ее муж!
Они едва прикасались друг к другу последние месяцы. Джон много работал, уходя в кабинет или возвращаясь в офис сразу после ужина. В те несколько раз, когда им все же случалось заниматься любовью, она чувствовала себя далеко-далеко от постели, в которой находилась. Он был чужим для нее в те минуты, но теперь он стоял очень близко и был совсем прежним — юношей, который когда-то ходил за ней по пятам, уверяя в вечной любви, и которому она в конце концов ответила согласием.
И в этот момент Фэрил поняла со всей определенностью, что собирается совершить величайшую в своей жизни ошибку.
Лэйни помахала Фэрил в заднее окошко фургона, и Джи-Джи дал газ. Муж Кэрол Энн был таким же худощавым, как и она, и к тому же лысоватым, хотя его темные волосы были заботливо зачесаны, чтобы скрыть это. Взглянув в зеркальце над лобовым стеклом, Лэйни обнаружила, что он так и впился взглядом в дорогу, словно из страха немедленно съехать в кювет, если на миг отвлечется.
Она решила, что Джи-Джи пьян, и начала шарить вокруг в поисках привязного ремня. Услышав шорох, Кэрол Энн повернулась с извиняющейся улыбкой.
— У нас тут беспорядок…
Только теперь Лэйни обратила внимание на мешанину из игрушек и детских книг, разбросанных между сиденьями.
— Мне ничуть не мешает.
— Это все дети, Эдди и Джоанна. Они совершенно не желают убирать за собой.
— И сколько им? — спросила Лэйни исключительно из вежливости.
— О, — просияла Кэрол Энн, — им девять и семь! Совсем как ребятишкам Фэрил. А у вас есть дети?
— Нет, пока я только крестная мать Тиму и Райли. Но ответственность немногим меньше.
— Вам повезло с крестниками. Впрочем, какие еще могут быть дети у таких родителей? Фэрил и Джон — умнейшие люди из всех, кого я встречала. А какой у них дом! В один прекрасный день мы с Джи-Джи поселимся в таком же.
— Ага, после дождичка в четверг, — пробормотал ее муж себе под нос.
Кэрол Энн продолжала болтать. Лэйни вежливо улыбалась, думая о своем. Как странно устроена жизнь! Эта пустенькая женщина мечтает о собственном доме, Фэрил, хозяйка такого дома, завидует моей свободе, а я с ужасом думаю о возвращении в мою безмолвную квартирку и тоже мечтаю — о том, чтобы хоть минуту пожить жизнью Фэрил. Неужели не существует человека, счастливого тем, что он имеет, неужели каждый из нас как белка в колесе бежит и бежит вперед в погоне за мечтой, только чтобы обнаружить, что не приблизился к ней ни на шаг?
Жизонди подвезли ее к самой станции. Она поблагодарила их. Поезд как раз подали к перрону. Лэйни вошла в полутемный и полупустой общий вагон и уселась, продолжая размышлять. Неужели счастья вообще не бывает? Кажется, никто из тех, с кем ей приходилось сталкиваться, не мог похвастаться, что доволен своей жизнью. Это вызывало чувство подавленности.
Окно вагона давно не мыли, за его пыльной поверхностью проносились то темные массы растительности, то освещенные полустанки. Внезапно, заслоняя все это, Лэйни отчетливо вспомнилось лицо Джулиана Ролла. Вот он, счастливый человек! Джулиан Счастливый. Он счастлив всегда: с женой, с детьми, с ней, когда это удается. Джулиан Ролл, довольный своей жизнью, как устрица в раковине.
Уныние не покидало ее вплоть до возвращения домой, становясь все более и более глубоким. Такси остановилось у невзрачного дома на Западной 89-й улице. Поднявшись на семь ведущих к парадному ступенек, Лэйни для начала удостоверилась, что никто не подкрался сзади. Только потом она открыла дверь и осторожно ступила в крохотный холл, озираясь на случай, если ее ждут неприятные сюрпризы.
