Не очень было понятно — действительно ли эти всполохи имеют место, и наводят туман на ясный день, или же это — плод новых, вампирских, так сказать, способностей, а точнее — свежеобретенного умения видеть магию. Но в любом случае — это было неправильно и, скорее всего, нехорошо, хотя сами по себе золотые вспышки были глазу приятны и создавали ощущение праздничности и нарядности. Жаль только, жизнь наша устроена таким гадским образом, что видимость сплошь да рядом отличается от хорошо скрываемой сущности, а это значит, что такие веселые и беззаботные огоньки вполне могли таить в себе нешуточную опасность.
Могло, конечно, и обойтись, но опыт и практика показывали, что вряд ли… Уж если какая дрянь в обозримом пространстве нарисовалась, то можете быть уверенными, что рано или поздно, а чаще — так прямо сразу, она возжелает бедную девушку сожрать. Причем хорошо если быстро и целиком, а не каким-нибудь особо извращенным способом.
Туман же, тем временем, отчего-то свое неуклонное и неумолимое движение вперед прекратил и остановился.
Но только по центру.
По краям же, ровно наоборот — ускорился до скорости быстро идущего по хорошей дороге человека, явно намереваясь перекрыть вход и выход с площади, отрезая леди Кай…
Отчего, впрочем, отрезая? От входа в Храм? От возможности вернуться назад?
В общем, намерения ползущего по земле облака были понятны не очень, но и на случайность это тоже как-то не походило. А походило это на то, что кто-то или, если вам угодно — что-то, пытается леди Кай в Храм не допустить. Вопреки ее весьма недвусмысленно, заметьте, выказанному желанию.
И даже, если это делалось с самыми, что ни на есть лучшими намерениями и побуждениями, все равно — ее об этом никто не спрашивал, а она сама, что характерно, об этом никого не просила. И туман с золотым наполнителем в том числе.
Так что, можно было смело считать, что намерения его насквозь недружелюбны. И неясным при этом оставалось лишь — что будет, если этим недружелюбием пренебречь и как ни в чем не бывало продолжить путь, смело нырнув в туман с головой и прочими частями любимого тела. Вынырнут ли все они потом, и будут ли они составлены в том же самом — таком уже за много лет привычном порядке — это был вопрос. И, как и на бо льшую часть, жизненно важных вопросов, ответ на него можно было получить только экспериментальным путем. Причем, при не очень благоприятном исходе, о результатах этого эксперимента можно было и не узнать, ввиду скоропалительной и необратимой кончины.
Вот так, вот! А так невинно все начиналось — развалины, туман, всполохи…
Осси остановилась. Немного впереди замер, не завершив очередной свой шаг Мей. Стоял и недовольно крутил головой во все стороны — по всему, туман ему тоже не нравился. Жаль только, что никаких предложений от него не поступало.
Зато они поступали от Ходы. Причем, практически, непрерывно и при этом полностью исключающие друг друга:
«Назад?»
«Или вперед?»
«Может, сквозь него попробуем?»
И чуть позже:
«А хочешь, я проверю, что это такое?»
– Не хочу! Заткнись!
«А может…»
– Заткнись, я сказала! Думать мешаешь.
Хода заткнулась, но не надолго, потому что вскоре снова забубнила что-то про «может… возможно… и если…» но, правда, на этот раз очень-очень тихо.
Оставаться на месте резона не было никакого. Назад возвращаться — тем более. А это означало…
– Вперед! Быстро! — Скомандовала Осси.
Скомандовала она, правда, скорее сама себе, потому что Мей и без того охотно повторял все ее маневры, и в отсутствии поблизости новых никчемных голов инициативы особо не проявлял, а Хода… Хода — если ей, конечно, верить — все это время висела, где всегда — у девушки на руке, а воздухе парила лишь видимая ее сущность или, если вам угодно, — магическая проекция. Тем не менее, привычка — есть привычка, да и порядок еще никто не отменял.
Леди Кай неслась к воротам со всех ног, пытаясь угнаться за Мейем — вот уж кто, действительно, летел быстрее ветра. Но все равно они не успевали…
И это было уже ясно и понятно. Видно, так сказать, невооруженным глазом — туман, который тоже внезапно ускорился, как добрым словцом подстегнутый, должен был преградить проход раньше, чем они доберутся до гостеприимно распахнутых ворот. И ничего с этим было не поделать…
