Отставные некромансеры стояли в стороне, шагах в десяти друг от друга, и, не двигаясь с места, наблюдали за девушкой и за Тямом, который все тянул и тянул ее за руку. Теперь уже не оставалось и тени сомнения, что тащит девушку он не куда-то еще, а именно к этим двум мрачным фигурам. А точнее — к одной из них. Для ведения переговоров Тям отчего-то выбрал левого некромансера. Вернее, то, что от него осталось.
Фигура, закутанная в разодранный в нескольких местах плащ, который когда-то очень давно был, наверное, ослепительно-белым, а теперь больше походил на грязно-серый, явно принадлежала человеку. Но было это, по всей видимости, в те же далекие времена, когда плащ этот был еще совсем новым и не поистрепался в борьбе с ураганным ветром.
Перед леди Кай стоял огромного роста — головы на две выше ее самой — скелет, обтянутый желто-серой пересушенной кожей. Деформированный человеческий череп с трудом узнавался из-за сильно разнесенных вразлет скул и вытянутого вниз подбородка. Но все же он был явно человеческим. По крайней мере когда-то.
Безгубый рот под длинным вытянутым провалом носа был оскален кривыми желтыми клыками, местами разбитыми и потрескавшимися. Единственный глаз, утонувший глубоко в глазнице под резко очерченной надбровной дугой, недобро горел багровым огнем. Второй был скрыт под пересекающей череп кожаной повязкой с металлической нашлепкой на глазнице. Сложный узор, покрывающий почти всю поверхность этой нашлепки, сильно смахивал на какую-то сложную руну, и можно было не сомневаться, что таковой и являлся. А это скорее всего означало, что помимо обычного, хотя и ополовиненного, зрения бывший некромансер обладает чем-то еще. И это «что-то еще» было, безо всякого сомнения, весьма полезно для него самого, а стало быть — весьма вредно для окружающих.
На голове у него был старый, мятый, но вызывающий уважение шлем с торчащими во все стороны толстыми шипами. Пара из них была обломана, а один — погнут. Осси содрогнулась при одной только мысли о том, что должен был чувствовать тот несчастный, о которого этот разупокоенный мертвец умудрился погнуть такой шип, больше похожий на небольшой рог. Лихие, видно, времена видал этот шлем и спасал, судя по всему, своего хозяина не раз.
На плечи некромансера поверх плаща, перетянутого потрескавшимся кожаным поясом, была надета стальная, также обильно украшенная толстыми шипами айлетта.[13] Надежно защищая плечи и шею, она двумя острыми клиньями спадала на грудь, закрывая ее до половины. По всему видно было, что служила она своему владельцу давно и хорошо, потому как вся она была покрыта сетью трещин, зазубрин и весьма внушительных вмятин. Часть камней, украшавших ее, — а, похоже, это были настоящие и очень крупные рубины, — была отколота и давно утеряна.
Руки бывшего некромансера защищали внушительного вида латные перчатки, заканчивающиеся длинными когтями с острыми, как бритвы, лезвиями поверх пальцев. Подавать руку владельцу такого очень функционального, но давно уже вышедшего из моды аксессуара совершенно не хотелось.
В одной руке некромансер держал небольшого размера кинжал, загнутый серпом, а в другой — короткую плеть с пятью хвостами. На концах заплетенных в косички кожаных ремешков висели тяжелые зазубренные металлические крюки. На вид достаточно острые и неприятные. Ко всему прочему, по всей длине полуардовых хвостов плети периодически пробегали маленькие фиолетовые молнии, рассыпая во все стороны мелкие шипящие искры. И ничего хорошего такая штуковина в руках этого незнакомца не самой приятной наружности не сулила.
Кинжал-серп ничего магического на первый взгляд не казал, но явно употреблялся его владельцем по разным подходящим случаям не раз и не два. Этот мелко зазубренный серп, словно специально предназначенный для того, чтобы собирать обильный урожай чужих жизней, служил замечательным завершающим штрихом к портрету этой, безо всякого сомнения, выдающейся личности.
Второй некромансер, стоявший чуть поодаль, почти ничем не отличался от первого. Если только в каких-то не самых значительных деталях. Единственное — вместо искрящейся плети он в правой руке держал сложенный посох. Посох этот один в один походил на тот, который сейчас сжимала Осси, разве что череп на нем был не человеческий, а больше походил на лошадиный. Во всем же остальном они были как братья-близнецы.
