Раскинув по сторонам безжизненные руки, они медленно плыли, будто утопленники в ленивой воде. Только вот воды никакой в коридоре не наблюдалось вовсе, а как раз наоборот — присутствовал один только воздух, по которому и путешествовали мертвяки, подгоняемые легкими дуновениями сквознячка. Иногда они натыкались на стены. Потом, отлетая от них, продолжали свое плавание по замкнутому воздушному пространству, не проявляя ни агрессии, ни другого интереса к компании, которая с удивлением взирала на них с последней ступеньки лестницы.
Два ближних к Осси трупа столкнулись, не поделив, видимо, зоны влияния. После чего один из них, медленно переворачиваясь вниз головой, отправился в одиночное плавание к противоположенному концу коридора, а другой так же неспешно стал подгребать к леди Кай.
Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях и во всей, как говорится, красе. Хотя ничего особо примечательного, а тем более красивого, в нем, если говорить откровенно, не было. Мертвое тело, достаточно хорошо сохранившееся и абсолютно, на первый взгляд, не поврежденное, проплыло над головой леди Кай. Затем труп, мягким кулем врезавшись в стену, начал столь же неспешное плавание в обратном направлении.
Мелькнули прямо над девушкой (только руку протяни) прозрачно-голубые, замороженные смертью глаза на молодом, но очень сером лице с посиневшими губами.
Совершенно спокойным, не искаженным никакими предсмертными гримасами было это лицо, обрамленное длинными светлыми волосами, которые плавно колыхались в воздухе, будто нити водорослей, которые так же точно шевелятся на дне пруда, перебираемые сонным придонным течением. Медленно, лицом вниз, разбросав в стороны руки и ноги, будто паря над каменными плитами, уплывало по коридору мертвое тело навстречу такому же воздухоплавателю, зависшему где-то посередине коридора.
Насколько Осси могла судить с такого расстояния, второй труп, так же, как и первый, одетый в незнакомую, но явно офицерскую форму, расшитую полевой мишурой и украшенную черными, как уголь, эполетами, тоже не имел ни видимых повреждений, ни ран. И так же, как первый, он путешествовал в нескольких ардах над землей, не проявляя ни малейших признаков ни жизни, ни интереса к леди Кай. Так же абсолютно равнодушно, лениво, будто нехотя и по принуждению, он переворачивался в воздухе, плавая в нем, будто для него лично воздух этот стал плотным, как вода, и держал его бренное, давно уже усопшее тело безо всяких трудов.
И что характерно — ни капли крови не было в коридоре. Ни на полу, ни на стенах, ни даже в воздухе, где кому-то понадобилось сохранить столь жутким и экстравагантным способом три мертвых тела.
Третьего пловца было видно плохо, а приближаться он не желал категорически, телепаясь от стены к стене в самом конце коридора. Но даже отсюда, с расстояния примерно в двадцать с небольшим ардов, было видно, что эта третья фигура была напрочь лишена человеческих пропорций, ибо была раза в полтора длиннее и значительно худее обычного человека. Череп ее тоже был явно не человеческим, потому как имел сильно удлиненную форму, более напоминающую рыло вурлока с сильно вытянутыми вперед огромными мясистыми губами. В пользу этого предположения говорили и огромные длинные ручищи, раскинутые в стороны, как крылья орлана, но, в отличие от гордой птицы, заканчивающиеся не мягкими перьями, а мощными длинными когтями на трехпалой руке. Во всяком случае леди Кай показалось, что что-то подобное мелькнуло при очередном повороте трупака, когда он взмахнул своими хваталками, будто внезапно ожил и решил поприветствовать незваных гостей.
Точнее сказать было трудно — все-таки не хватало освещения в коридоре для более точного опознания. Но если предположить, что третьим трупом все-таки был вурлок, то на душе становилось совсем не хорошо, а как раз наоборот, очень даже неспокойно и муторно. Ибо вурлоки были тварями опасными и, несмотря на свою внешнюю нелепость, очень даже проворными. И, кстати говоря, прекрасно вооруженными матушкой-природой, а точнее — отцами-вампирами, которые, создавая этих тварей, не поскупились на оснащение их разными специальными органами-приспособлениями, имеющими одну только цель — быстро и эффективно расчленять на мелкие кусочки любую плоть, оказавшуюся в пределах досягаемости.
