- "Специальные салфеточки носит!" - промелькнула у отца Кассиуса неожиданная и бесполезная мысль. Здороваться первым не хотелось, хотя официально Последний Президент был одним из основных покровителей святой церкви. Как, впрочем, и других церквей.
- На девяносто шестом есть бар! - ухватил змеею за крыло Сварлога рогатый труп и потащил от лифта. Отцу Кассиусу пришла в голову еще одна бесполезная мысль: если бы ангелоподобной твари отвесили пинка - он бы и с лестницы спускался с недоступным простым смертным достоинством. Двери лифта закрылись.
- Неусыпно охраняем порядок, офицер? - с неподдельным участием доброго хозяина обернулся Президент к полицейскому. - Что натворил этот выкопыш?
- Так ведь, ваша честь... - полицейский пытался одновременно откозырять Президенту и спрятать смердящий костяк за спину. - Проломал мраморную плиту в полу, в музее Смешной Смерти, ну вы знаете, на западном кладбище... Знаете?
- Продолжайте, офицер!
- Вот, а потом он залез в музейную экспозицию и, знаете, там экспонат "ревность"? Белая баба рожает черного ребенка, а муж ее из гасилы малокалиберной прямо в рыло! Каждые пятнадцать минут, пока рыло не затянется! Народ ухохатывается, а тут этот выкопыш на бабу набросился и пол-ляжки отъел враз! Та бежит, орет, детеныша на пуповине за собой таскает, мужик ее по выкопышу из гасилы лупит! Шесть уважаемых мертвяков пострадало, стекла перебили много, а баба эта...
- Это очень хорошо, офицер, что, кроме охоты на моего телохранителя, вы умеете заниматься и своим непосредственным делом... - ткнул президент пальцем в смрадный костяк. - Но, если я не ошибаюсь, вы командированы сопровождать по мертвой зоне святого отца, не так ли?
- Да, но...
- Без "но"! - рявкнул Последний. - Какое право вы имеете моего полноправного избирателя и последнюю мразь, судя по вашему же рассказу, помещать на расстояние менее десяти футов от Живого?! Погоны жмут?
- Ваша честь... - если бы мертвые умели бледнеть... - недостаток финансирования! Западное кладбище не патрулируется... Я был ближе всех... я же только по приказу...
- А вы, отец Кассиус, раз уж не здороваетесь, почему не сообщаете о нарушении своих конституционных прав?
- Извините, здравствуйте, ваша честь, я тут по неотложному делу, а инспектор прав, он же на защите прав, я не знаю...
- А вы не тушуйтесь, уважаемый! Вы говорите как есть! Вы же для меня в этом городе самый дорогой человек! Кто же мне еще правду скажет?
- Ваши избиратели избрали вас...
- Вы не хуже меня знаете, что мы с избирателями плевать друг на друга хотели. - Последний Президент обладал удивительным свойством. Умел смеяться, сохраняя непроницаемое выражение лица. - Вы единственный стоящий соперник в этом городе, а это я умею ценить! Одного не пойму: что вы делаете в Мертвой зоне?
- Я еду в Живую зону больницы, благословить на истинную смерть одного из лучших моих прихожан...
- Прихожан? Все ваши прихожане, дай бог им здоровья, живут недалеко от прихода.
- Этот человек находится в коме больше семи лет! Он, можно сказать, умер до Последней войны и заслужил спасение души всей своей жизнью и благими делами во имя святой церкви! У меня его завещание! Он завещал кремировать себя! Так что нечего тянуть к его душе свои... руки...
- Коматозник?
- Если вам угодно.
- Не пускайте вы этого святошу в Живую зону, ваша честь! - встрял в разговор полицейский. - Он же хочет еще ни в чем не повинного мертвяка живым в землю на Живой зоне зарыть! Это ж супротив конституции!
- Ваша честь!
- А ведь полисмен прав, святой отец! - не терял нити разговора Последний Президент. - Я отлично понимаю двойственность ситуации, но непреложным законом должен остаться один: "каждый труп имеет полное право на самоопределение между жизнью и смертью". У вас есть возражения?
- Он еще жив!
- Тем более! И когда он умрет, вы не должны лишать его права выбора!
- Он сделал свой выбор, ваша честь! Его выбор - кремация и вечный покой! Вот завещание!
- Завещание написано до всеобщего воскрешения и не имеет юридической силы! Тем не менее, я ценю ваши идеалы, святой отец. Вот почему мне хочется, чтоб вы согласились на компромиссный...
