Некоторые вопросы теории катастроф - страница 116
Свет в библиотеке все еще горел. Я быстро затолкала книжку о черном дрозде в школьный рюкзак – он так и валялся у лестницы, где я его бросила в пятницу после уроков, – и помчалась к папе. Папа сидел в красном кожаном кресле, рядом на столе чашка чая «Эрл Грей», в руках планшет. Наверняка строчит очередную лекцию или статью для «Федерального форума». Всю страницу опутала паутина строчек, написанных папиным неразборчивым почерком.
Я сказала:
– Привет.
Папа поднял голову от планшета и доброжелательно спросил:
– Ты знаешь, который час?
Я покачала головой.
Папа посмотрел на часы:
– Двадцать две минуты второго.
– Ох. Прости, пожалуйста. Я…
– Кто тебя привез?
– Джейд.
– А где молодой человек?
– Он… Не знаю точно.
– И где твоя куртка?
– Я ее забыла там…
– И что, черт побери, у тебя с ногой?
Я посмотрела вниз. На щиколотке запеклась кровь, а колготки по этому случаю пустились во все тяжкие и порвались до самой туфли.
– Ободрала.
Папа медленно снял очки для чтения и аккуратно положил их на стол.
– Все, хватит!
– Что?
– Финита. Капут. Мне надоело твое вранье. Довольно я терпел.
– Ты о чем?
На папином лице застыло спокойствие Мертвого моря.
– О твоей якобы совместной подготовке к урокам. Вранье наглое и, честно говоря, бездарное. Дорогая моя, «Улисс» – не та книга, изучением которой станут заниматься ученики средней школы, пусть даже самые продвинутые. Назвала бы лучше Диккенса или хоть Джейн Остен. Я вижу, ты молчишь и смотришь с изумлением. Что ж, я продолжу. Ты бродишь неизвестно где до глубокой ночи. Носишься по городу, как облезлая бездомная собачонка. Злоупотребляешь алкоголем – строго говоря, у меня нет доказательств, но выводы сделать нетрудно, исходя из общей информации о дурных привычках американских подростков, а также глядя на непривлекательные синяки у тебя под глазами. Я наблюдал, как ты радостно выбегаешь из дома в платьице, которое любой свободомыслящий человек примет за бумажную салфетку, но молчал, полагая – видимо, напрасно, – что у тебя достаточно развиты мыслительные процессы и ты в конце концов сама поймешь, что эти твои так называемые друзья, эти недоросли, с которыми ты якшаешься, не стоят твоего внимания, что их представление о себе и мире убого и заскорузло. Однако у тебя явные проблемы со зрением. И с соображением тоже. Ничего не поделаешь, приходится вмешаться ради твоего же блага.
– Пап…
Он сурово покачал головой:
– Я принял приглашение в Университет Вайоминга на следующий семестр. Город называется Форт-Пек. Жалованье вполне приличное, я давно уже столько не получал. На следующей неделе ты сдашь последние экзамены и мы переедем. В понедельник позвонишь в приемную комиссию Гарварда, предупредишь их, что у тебя изменился адрес.
– Что?!
– Ты прекрасно слышала, что я сказал.
– Т-ты не можешь…
Стыдно признаться, но я еле сдерживала слезы, и голос был писклявым и дрожащим.
– Вот-вот, о чем я и говорю. Месяца три-четыре назад по такому случаю ты процитировала бы «Гамлета»: «О, если б ты, моя тугая плоть, / Могла растаять, сгинуть, испариться!»[317] Нет, этот город на тебя действует, как телевидение – на среднего американца. У тебя мозги превратились в квашеную капусту.
– Я не поеду.
Папа задумчиво покрутил крышечку на авторучке.
– Радость моя, я великолепно представляю, какая за этим последует мелодрама. Сейчас ты объявишь о своем намерении убежать из дома и поселиться в кафе-мороженом, затем бросишься к себе в комнату и будешь рыдать в подушку о том, «как несправедлива жисть». Начнешь вещи швырять. Мой совет – ограничься носками, а то мы все-таки в съемном доме живем. Завтра окажется, что ты со мной не разговариваешь, неделю спустя снизойдешь до односложных ответов, а среди своих приятелей будешь меня именовать Коммунистической Мафией, у которой одна цель в жизни – всеми способами препятствовать твоему счастью. Несомненно, это будет продолжаться, пока мы не «свалим из этого городишки». В Форт-Пеке ты на третий день опять начнешь разговаривать, хотя и со всяческими гримасами и ужимками. А через год скажешь мне спасибо. Я надеялся, что предотвратил подобный оборот событий, когда дал тебе почитать «Анналы времени».
