В 20.30 пограничная комендатура была атакована пехотным батальоном противника, усиленным ротой бронемашин и штурмовых орудий. Пограничники связками гранат подбили два вражеских орудия, но остальные ворвались в район обороны центральной роты и почти полностью уничтожили ее. Не имея противотанковых средств борьбы, пограничная комендатура отошла с дороги в район местечка Папе, а к 22 часам в район селения Ница (17 км южнее Либавы), где соединилась с передовыми подразделениями 67-й дивизии. На следующий день остатки пограничников отошли к селению Бернати, где с 14.30 и до вечера вели тяжелый бой с превосходящими силами противника. В этом бою погибли майор В.А. Черников и почти весь личный состав пограничной комендатуры [154] .
В то время как на приморском шоссе весь день продолжались ожесточенные бои, на северо-восточном шоссе после захвата Кретинги немецкие части продвигались, вообще не встречая сопротивления. Уже к 12 часам 22 июня передовой отряд усиленного 505-го полка вошел в Скуодас, выполнив тем самым задачу дня. Вечером противник пересек литовско-латвийскую границу и утром 23 июня без боя занял железнодорожную станцию Прекуле (30 км восточнее Либавы), углубившись за 34 часа с начала войны в советскую территорию на глубину 70 км.
Генерал Дедаев не знал и половины происходившего на подступах к городу, но уже после полудня он понял, что задача дивизии состоит теперь в обороне базы не с моря, а с суши. В 15.20 22 июня он доложил в штаб армии: «Части 10 сд отступают по донесению быстро. Находятся подходом Руцава; Либаву без крепкой помощи удержать трудно. Просим поддержки. Либаву обороняет строительный батальон, на Либаву сделано 13 налетов. Зенитная артиллерия не задерживает [самолеты противника]» [155] . Дело в том, что главные силы дивизии находились севернее города на учениях, и, если бы не героическое сопротивление воинов 10-й дивизии и пограничников, ситуация могла сложиться так, что Либава могла быть захвачена внезапным ударом уже к утру 23 июня, так же как и равноудаленная с ней от границы станция Прекуле. В ответ командарм Берзарин радировал: «Либаву держать, ни в коем случае не оставлять. Сил у вас достаточно. Доносите обстановку» [156] . После этого Дедаев отправил в направлении Руцавы два батальона 281-го полка: один на автомашинах, а другой эшелоном. К ним также присоединился разведбат дивизии капитана Шапошникова. Вечером они в районе Ницы вступили в соприкосновение с противником. 56-й полк (без одного батальона, оставленного для обороны побережья севернее Либавы), 3-й батальон 281-го полка и артиллерия дивизии вернулись в город, где приступили к созданию оборонительных рубежей.
В течение всего дня 23 июня на южных подступах к городу велись тяжелые оборонительные бои. Встретив упорное сопротивление в районе Ницы, противник начал обходить оборону советских частей с востока. В 12 часов его подразделения попытались форсировать р. Барта. Однако действиями 281-го стрелкового полка, поддержанного огнем гаубичного артиллерийского дивизиона, эта попытка была отбита. Тем не менее во второй половине дня батальоны полка вынуждены были под давлением превосходящих сил врага отойти к Либаве. В бою погиб командир 281-го стрелкового полка подполковник И.К. Есин. И все-таки непосредственная угроза порту на тот момент отсутствовала, поскольку на пути противника оказалось широкое Либавское озеро, а лесисто-болотистая местность вокруг него затрудняла наступление.
С этого дня защитников базы активно поддерживали 23-я и 27-я стационарные 130-мм батареи и 43-я разведэскадрилья капитана Вахтермана. Ее тихоходные гидросамолеты были превращены в бомбардировщики (могли брать на внешнюю подвеску до 400 кг бомб) и приступили к бомбардировкам войск противника, двигавшихся на Либаву с юга. Только за 23 июня летающие лодки совершили до 100 вылетов и нанесли сильные удары по колоннам врага в районе р. Барта. И лишь около 19 часов, когда передовые немецкие части находились уже в полутора километрах от аэродрома эскадрильи на озере Дурбе, командир военно-морской базы приказал ей перебазироваться в Ригу. Эвакуация проходила в спешке, и в сейфе комэска оказались оставлены секретные документы: техописания МБР-2 и авиабомб, наставления по боевой деятельности минно-торпедной и разведывательной авиации ВМФ. Сотрудники 3-го управления (военная контрразведка) собирались арестовать Вахтермана, но к тому времени, когда они узнали об утрате документов, он был уже мертв. 4 июля его летающая лодка производила рекогносцировку одного из озер близ Таллина, откуда предстояло действовать эскадрилье. Из окружающего озеро леса прогремел одиночный выстрел, которым командир эскадрильи был убит.
