* * *
АБС ни о чем не догадывались: ни об угрозе, ни о том, что их спасали. На вопрос о кампании 1965–1967 годов против Стругацких Борис Натанович в ходе интернет-конференции отвечал: «Вы немножко перепутали с датами. Названная „кампания“ происходила в интервале 1972–1980 годов. Писать об этом было бы слишком долго…»
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 27 ДЕКАБРЯ 1966, М. — Л.
Дорогой Боб!
Нынче утром ввалился в Москву после почти суточного томления на Новосибирском аэровокзале. Мне еще повезло — удалось влезть в первый самолет, который прорвался в Москву. Впрочем, это детали. Самое главное:
Академгородок — наш. Даже воздух там особенный. Все кругом свои ребята. Подробности доложу при встрече (полагаю, сразу после Нов. Г. — ты мне срочно напиши, когда меня ждешь), а пока вот что.
Мы получили приз 65 года не за фантастическую литературу, а за лучшее произведение о научной молодежи, конкурируя в последнем туре с Амосовым «Сердце и мысль»[291] и какой-то Богуславской. И получили не столько от кафе-клуба «Под интегралом», сколько от райкома ВЛКСМ. Имеет место почетная грамота и четыре к ней комментария, все с печатями и с подписями секретаря райкома. Привезу.
Я выступал:
1. Перед «фэмэшатами» (ФМШ — физматшкола для вундеркиндов).
2. Перед мэнээсами и студентами в клубе «Под интегралом».
3. Перед домашним клубом «Интимных встреч». Гм. Названьице.
Я посетил:
1. Сборище альпинистов «Под интегралом».
2. Клуб «Вавилон».
3. Академика Александрова.
4. НИИ (подробности лично).
5. Компании Манинских друзей.
Я читал некоторые главы из ЗПВГ и привел всех в восхищение. ЗПВГ читают сейчас там все подряд (достойные, конечно), я оставил по требованию Манина и общественности рукопись. Манин ее привезет.
Вручен мне был и приз — СТО ру. Свою долю я пустил на пропой и пирушку в воскресенье перед отбытием, твою тебе привезу.
Общее впечатление — очень здорово все, и нас уважают и любят.
Еще новость: только что позвонил Саша Горбовский, он получил от «Байкала» поздравительную телеграмму, где утверждается, будто ВНМ идет у них полностью в первом номере. Это было приятно.
Пока больше ничего. Все остальное в беседе, которая, надеюсь, состоится не позже, чем через неделю. Но это уж от тебя зависит.
А пока остаюсь и честь имею быть покорнейшим слугою Вашим, милостивый государь Борис Натанович,
АНС.
Привет Маме и Адке.
Да, вот еще что. Нас туда требуют снова. И в январе, и летом. Особенно требуют, чтобы приехали вместе. Требует университет и еще несколько тамошних заведений.
Жму, целую, Арк.
О поездке рассказывал Юрий Манин:
ИЗ: МАНИН Ю. АРКАДИЙ, БОРИС, ВОЛОДЯ
Зимой 1967 года Аркадий и я поехали в Академгородок в Сибири. Тамошний клуб молодых ученых «Под интегралом» присудил Стругацким свою литературную премию.
У меня в Академгородке был близкий друг, Владимир Захаров, тогда молодой физик, а нынче академик РАН. Кроме того, он был и остался прекрасным поэтом; мы и познакомились с ним в пятидесятые, когда оба читали свои стихи и слушали чужие в литературном объединении МГУ «Высотник».
В клубе «Под интегралом» были два этажа, называвшиеся «числитель» и «знаменатель». После церемонии вручения близкие друзья собрались на чьей-то квартире и всю ночь коротали застолье, слушая импровизированный устный роман, который по очереди, глава за главой, сочиняли Аркадий и другой Володин друг, Сергей Андреев. (В феврале 1970 года он погиб от несчастного случая в своей лаборатории.)
Роман был посвящен грядущей русско-китайской войне. К рассвету, когда все уже с трудом удерживались в сидячем положении на стульях, я вдруг разлепил веки и прислушался: это Аркадий завершал роман душераздирающей картиной — последний защитник Кремля подрывал себя противотанковой гранатой в последнем еще не сдавшемся Кремлевском сортире, «чтоб не достался врагу».
Евгений Вишневский, опубликовавший книгу рассказов Сергея Андреева «Дым отечества», по нашей просьбе рассказал об этом «романе».
ВИШНЕВСКИЙ Е. ПОЯСНЕНИЯ
Что же касается рассказа «Линь Бяо», то написал его вначале, действительно, Сережа Андреев и при застолье в его квартире прочитал, а Аркадий Натанович тут же стал «наполнять» рассказ Сережи замечательными яркими подробностями и деталями. Всё это записывалось на магнитофонную пленку. Впоследствии Сережа свой рассказ переписал наново, дополнив его яркими восточными подробностями от Аркадия Натановича с магнитной ленты. И это его, Сережиной, рукой была сделана сноска: «написано совместно с Аркадием Стругацким», хотя логичней, наверное, было бы написать: «в написании этого рассказа принимал участие Аркадий Стругацкий». Но я не счел себя вправе изменить эту сноску, написанную Сережиной рукой.
