4. Дал читать ВНМ Ревичу, Нине Берковой, Подольному в «Знание — сила» — там народ доброжелательный, хорошие ребята, я давно им обещал дать почитать и дать убедиться, что это не для их журнала, а то не верят и обижаются. Потом дам еще Биленкину и Адалис. Кстати, какой экз. прислать тебе? Впрочем, я пришлю тебе оригинал, и дело с концом. Жди.
Вот пока всё.
Целуй маму и Адку.
Твой АНС.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 16 ИЮНЯ 1966, М. — Л.
Дорогой Боб!
У меня произошла маленькая неприятность. Вынул я сегодня из ящика почту, принес домой и, видимо, нечаянно уронил твою открытку. Ахнуть не успел, как кобель сожрал ее верхнюю часть и изжевал нижнюю. Разобрал я только, что кто-то обещает кому-то (как?) за что-то деньги в 20-х числах, что Илье стало лучше (очень этому рад, передай всяческие приветы) и что ты спрашиваешь, как вообще дела и как Наташка сдала экзамены. Ну, вообще дела ничего особенного, сейчас дерусь за Уиндема (сука-философ написал рецензию на «Триффидов», представляешь?), статью медленно, но пишут, в «Коммунисте» все чисто, никакой статьи нет (сведения от Рима), экзамены Наташка сдала на четверки. Вчера отправил своих в Гагру. Хотел прямо ехать в Л-д, но мне еще кое-что нужно поделать в Союзе пис. (провести еще одно собрание рабочей группы), так что буду у вас числа 25-го и до пупковой грыжи.
Перечитал «Юность Генриха IV» Манна. Сила! Вот как писать бы.
Привет Адке, поцелуй маму.
Жму, целую, твой Арк.
Да! Совсем забыл. ВНМ читали Ревичи и Манин, а также Миша Громов. Ревичам и Манину не понравилось. Громов же говорит, что отличная повесть. А???
«Ахнуть не успел, как кобель сожрал…» — пишет АН. О собаке вспоминает БН:
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 27.04.99
У АН в семье некоторое время жил большой белый неимоверно глупый (но добрый!) пудель по кличке Лель. В чью честь он был так назван, я не знаю, но Лель из «Отеля» — его ближайший родственник и в какой-то степени — портрет.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 20 ИЮНЯ 1966, Л. — М.
Дорогой Арк!
Случай с вашим кобелем и моей открыткой событие не только поучительное, но и довольно редкое. Я вспоминаю только один аналогичный случай, имевший место в начале 50-х годов, когда брудастая с усами сука[252] Бори Громова сожрала упавшего на пол короля червей, из-за чего я и остался на шести без двух.
Твой кобель сожрал, насколько я понимаю, единственный факт, содержавшийся в той открытке. Именно, что я неделю назад был вызван в Лениздат и подписал там договор на УнС. Деньги за это обещали дать в двадцатых числах. На руки, говорят, не дадут, а перешлют на книжки.
Звонили из Ленфильма, сказали, что в написанном нами тексте производят с нашего согласия такие-то (прочитано по телефону) изменения, после чего обещали размножить сценарий и отдать его читать в главную редакцию. Обещали информировать со временем.
Илье по-прежнему лучше, мне даже разрешили его посетить, но я не посетил пока, потому что страдаю фурункулом на спине и сижу дома, голый по пояс.
По поводу философа, написавшего рецензию на «Триффидов», я могу сказать только одно: мы будем не мы, если не введем философа в качестве важной фигуры в МПС.
Приезжала Танька,[253] привезла рукопись ВНМ и заодно помылась в душе. Мы с ней довольно долго спорили, и, кажется, мне удалось убедить ее, что в повести есть новые мысли, однако она осталась при убеждении, что повесть скучна, ибо абстрактна. Потом я перечитал повесть. Это не Бальзак, но скучным такое чтение я бы не назвал. Правда, меня огорчил отрицательный отзыв Манина, но, с другой стороны, Громов? Не знаю, не знаю.
Очень хорошо, что в «Коммунисте» чисто (если это, конечно, правда). Может быть, им все-таки надоело, наконец. Мишка Хейфец читал мне по телефону нежное послание свое академику Францеву. Если академик его прочтет, то получит массу впечатлений. Кстати, Мишка сказал, что, по имеющимся у него сведениям, Францев — то ли глава Высшей Партшколы, то ли президент Академии Общественных наук (там произошли сейчас какие-то перемещения и поэтому сведения столь неопределенны), во всяком случае, это — холеный, элегантный барин, босс, геноссе и генацвале, в три дня не обгадишь.
