<…>
В самом деле, если сравнить хотя бы «Трудно быть богом» (а это, бесспорно, самая серьезная книга Стругацких) с романом Хэмингуэя «По ком звонит колокол», перекличка с которым в книге Стругацких очевидна, то станет ясно, настолько легковеснее, что ли, подходят Стругацкие к тем же проблемам. В чем же главная причина, порождающая это ощущение легковесности? На мой взгляд, она в том, что проблемы, к которым подошли фантасты, на голову переросли героев, которых они заставляют эти проблемы решать, равно как и художественные средства, с помощью которых это делается. В творчестве Стругацких, как мне кажется, вновь возникло противоречие, от преодоления которого зависит их дальнейшая эволюция, — противоречие глубокого — по замыслу, по наметке — содержания и поверхностной, эффектной, но не глубокой формы его раскрытия.
<…>
В «Хищных вещах века» предостережение: «не будьте беспечны к угрозе мещанства» — не звучит; потому, что сложный, не очень ясный еще процесс произвольно, без опоры на его внутренние механизмы, продолжен в недостоверность.
Бой? Но с чем? С изобретением? Или людьми? И как только читатель вслед за Жилиным задает себе этот вопрос, книга обрывается — опять на обещании. Ибо ответа не представляют себе ни герой, ни авторы.
<…>
Каков же итог? «Хищные вещи» остались; «век», история, человек в ней — потеряны, исчезли.
Эта неудача говорит о назревшей для Стругацких необходимости решительно отбросить изживший себя старый подход, старую форму, уже не способную вместить новое содержание.
<…>
Поиск новой, серьезной формы — трудное дело, особенно для Стругацких, которым так хочется быть веселыми. Даже та серьезность, к которой они принудили себя в двух последних книгах, оказалась для них слишком долгим испытанием и они «отвели душу», опубликовав — почти одновременно с «Хищными вещами века» — своеобразную «энциклопедию смеха», повесть «Понедельник начинается в субботу».
<…>
Однако в этом месте Стругацких подстерегла опасность. Настоящие люди, по нашим представлениям, должны заниматься настоящим делом. Но в гротесковом НИИЧАВО такое дело неизбежно будет выглядеть чем-то выпирающим из общей тональности. Поэтому Стругацкие придумывают для «положительных» героев воистину «трюковую» проблему А-Януса, который, якобы, пятится во времени навстречу своему предку и двойнику, У-Янусу. Проблема эта, не имеющая никакого логического развития, задумана как псевдосерьезная, в духе НИИЧАВО, но это обедняет героев. Возникает странное ощущение, что Стругацкие не могут решиться на выбор и продолжают по инерции тянуть повествование — и оно действительно становится затянутым, повторяющимся, теряет оригинальность и свежесть.
Может быть, это — прощальный фейерверк любимым героям? «Игра на высшем интеллектуальном уровне», которого они достойны?
<…>
Газеты продолжают публиковать ответы писателей на анкеты. 22 марта «Пионерская правда» публикует ответы АНа.
АНС. ОБ УМНЫХ И ВЕСЕЛЫХ ЛЮДЯХ…
Какую книжку нужно прочитать всем?
Среди моих любимых книг я не могу назвать одну. С детства я любил и сейчас люблю и с наслаждением перечитываю такие произведения, как «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна» М. Твена, «Войну миров» и «Человека-невидимку» Г. Уэллса, «Аэлиту» и «Детство Никиты» А. Толстого, «Два капитана» В. Каверина, «Кондуит и Швамбрания» Л. Кассиля, «Школа» и «Голубая чашка» А. Гайдара.
В какую книжку вам хотелось бы переселиться?
Мне уже за сорок. И если бы мне предложили пожить и поработать вместе с героями книг, я бы выбрал героев романа И. Ефремова «Туманность Андромеды» и Д. Гранина «Иду на грозу». Это книжки об умных и веселых людях, выполняющих свою работу в трудных, даже трагических обстоятельствах. Мне и самому хотелось бы написать такую книжку.
Что вас привлекает больше — книга или телевизор?
Сейчас очень многих ребят увлекает телевизор. И часто они откладывают интересную книгу, чтобы смотреть очередную передачу. Меня телевизор совсем не увлекает. Книги — другое дело, без книг я просто не прожил бы и недели.
Как будут выглядеть книга и телевизор будущего?
