7. Насчет гонорария. Я тоже еще ничего не получил. Видимо, начнут выдавать или пересылать 25-го. Сегодня я пойду в бухгалтерию и узнаю. Да, вот что. Тебе положено за «Смену» получить (наша анкета, помнишь?). Напиши в «Правду» на адрес «бухгалтерия, расчетный отдел». Там что-то рублей тридцать положено, деньги не валяются.
Вот и всё покуда. Так не забудь о «Крокодиле». Немедленно отпиши. Это мне представляется важным.
Целую. Жму. Твой Арк.
Привет Адке, поцелуй маму.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 27 ФЕВРАЛЯ 1966, Л. — М.
Дорогой Арк!
Немедленно отписать тебе не было никакой возможности. Я уходил из дому в 10 и возвращался не раньше 24 — все пять дней, пока шел симпозиум.[238] Вчера все кончилось банкетом, с которого я удрал.
1. Как и следовало ожидать, симпозиум свелся к более или менее изысканной литературоведческой болтовне. Сколько-нибудь интересно выступали одни ученые, но и в их докладах главным были различные левые высказывания, преподносимые как следствие теоретико-информационных рассуждений. Так, интересно выступали Амосов, Грекова, Волькенштейн, Гельфанд, Цейтлин. Любопытно, что с чисто идейной стороны ничего особенного нового я не услыхал. Это меня и огорчает и радует, потому что это означает, что мы, несмотря ни на что, ухитряемся оставаться все время на уровне современных передовых идей науки. Из наших отлично выступили Нудель, Мирер, хорошо — Громова, Каганов, Борев, остальные — посредственно или плохо. Вопреки ожиданиям плохо выступили Рим и Кагарлицкий. Я отказался выступать вообще: и неохота было и не о чем. Так что я как засел в засаду на случай выпадов, так и просидел до самого закрытия — не было никаких выпадов.
2. Познакомился и подружился с Мирером и Кагарлицким. Очень мне они оба понравились. Уже ради этого стоило устроить симпозиум. Кроме того, я познакомился с Грековой (Елена Сергеевна Вентцель) — в полном от нее восторге, подарил ей ХВВ (подделав твою подпись с ее разрешения). Кстати подошел ко мне Гранин и попросил ХВВ. Натурально, я подарил и ему.
3. Прочел статью Нуделя о нас. Поговорили мы о ней, и он заявил, что все им написанное — дерьмо и что теперь он начнет заново. Мне, по-видимому, удалось доказать ему, что в ХВВ и ПНвС мы отходим уже от прежней манеры, когда все события опирались на четкий исторический и социологический фундамент, и переходим к новому типу литературы, где предыстория событий, хронология, взаимообусловленность прошлого с настоящим перестают играть важную роль. Намекнул ему, что в новой повести мы совершенно иначе подходим к проблеме правдоподобия. Может, ты дашь ему ЗПвГ? У меня такое ощущение, что ты ему не доверяешь. Почему? Он совершенно наш и очень нас любит.
4. Читал главу Бритикова. Здорово написал, молодец. Сделал ему мелкие замечания и еще намерен с ним поговорить и кое-что разъяснить. Например, он совершенно не понял роли пролога в ТББ и особенно — роли эпилога.
5. Вообще на симпозиуме нас много упоминали и все хвалили. Правда, главным образом — свои, фантасты. Но и Волькенштейн заявил, что мы самые талантливые. Повстречался я там с Витькой Хавиным. Сам он не великий наш поклонник (правда, читал только ШС и ПНвС), но говорит, что в математических кругах популярность у нас очень велика.
Теперь о делах.
1. Естественно, ничего придумать для «Крокодила» я не мог. Не было времени. Да и вообще — миниатюрки это не наше с тобой дело. Все понимаю: что надо, что полезно, что защита, но — увы!
2. Пришла верстка УнС. Сегодня-завтра я ее выправлю, отнесу Нине и будем там толковать о предисловии. Рисунки — дерьмо противу ожиданий.
3. Из кино пока ничего не слышно. Впрочем, может быть, они и звонили, но меня ведь не было круглосуточно. Мишка Хейфец говорил с одним из молодых режиссеров (Алеша Герман), и тот сказал, что сценарий ничего себе, но артистам там играть нечего. Я попросил Мишку передать А. Герману, что он дурак. Надо же выдумать — играть нечего! Тьфу. Брандис рассказал, что Дмитрий Молдавский, имеющий общение с Ленфильмом, рассказывал ему, что после статьи Немцова, наш сценарий, перетрусив, чуть было не зарубили, но потом оклемались. Поганое все-таки заведение — Ленфильм.
