— Кира Анатольевна занята, — сухо сказала секретарша.
— Но меня вызывали, — возразила Алена, берясь за ручку двери.
— Это Аполлон Митрофанович просил вас зайти.
Алена остановилась в недоумении.
— Аполлон… Митрофанович? Странно. Обычно он сам…
— Не знаю, передаю, приказано, — независимо произнесла секретарша.
— Гм… Приказано, — нахмурилась Алена. Впрочем, если он передумал…
Она резко обернулась к Ивану и сразу расцвела улыбкой.
— Здравствуйте! Я вас сразу и не узнала! Как вы себя чувствуете?
Иван вздрогнул.
— Здравствуй… те!.. Спасибо… хорошо. Очень хорошо!
— Я, конечно, погорячилась, но и вы, знаете ли! — Алена укоризненно покачала головой. — Что, в Москве теперь модны поздние визиты?
— Нет… — запинаясь, пролепетал Иван. — Я, знаете… гулял и… размечтался.
— Да, город наш располагает к прогулкам и мечтам, — снисходительно кивнула Алена. — Кстати, близится новогодняя ночь, а в это время, как известно, сбывается даже самое несбыточное. Так что желаю вам…
— Вы мне… желаете? — недоуменно переспросил Иван.
— А почему бы нет? — очаровательно улыбнувшись, Алена исчезла за дверью.
Все переглянулись. Толкаясь, награждая Ивана восторженными тумаками, вывалились из приемной. В коридоре еще затухал стук Алениных каблучков.
— Кажется, лед тронулся! — в восторге прошептал Брыль.
— Определенно! — кивнул Борис.
Обмен впечатлениями продолжался.
— Ты видел, как она смотрела?
— А улыбалась!
— И разговаривала…
— Может, Кира? Решилась все-таки…
— Нет, сама оттаивает.
— Слушай, все проще! — сказал Ковров. — По-моему, ты ей заново начинаешь нравиться.
— Ну да! По второму разу, — поддержал Брыль.
Алена вошла в кабинет Сатанеева и остановилась в дверях.
— Вы меня вызывали? — официально осведомилась она.
— Что вы! — прячась за дверцей шкафа, простонал Сатанеев. — Кто посмел так исказить форму моей нижайшей просьбы! Я только хотел продемонстрировать…
— Что именно?
— Вот! Результаты, так сказать, усердия…
И с этим он выступил из укрытия.
Алена обомлела. Перед ней стоял худощавый, затянутый в невообразимо модный костюм мужчина. Голова его была украшена иссиня-черной шевелюрой, волосы свисали до плеч, под носом угрожающе торчали стреловидные усы, на подбородке располагалась козлиная эспаньолка. Сатанеев вполне соответствовал облику рокового соблазнителя, каким его представляли в каратыгинских[21] водевилях.
— Это… вы? — отступая на шаг, спросила Алена.
— Конечно, я! — раскрыл ей навстречу объятия преображенный Сатанеев.
Алена взвизгнула и отскочила.
— Что с вами, мое сокровище? — недоумевал Сатанеев, стоя с распростертыми руками. — Все сделано по вашим советам… По рецептам, так сказать… этого самого…
С потолка неожиданно послышался голос Киры, усиленный динамиками внутренней трансляции:
— Внимание! От имени руководства института поздравляю всех сотрудников с наступающим Новым годом! Всем прекратить работу и опечатать служебные помещения. До встречи в актовом зале на новогоднем балу!
Алена, гневно глядя на растерянного Сатанеева, топнула ножкой:
— Немедленно отправляйтесь!
— Куда? — не понял Сатанеев.
— В парикмахерскую, старый козел!
Ко входу в НУИНУ подходит Киврин. За плечами его — большой и, видимо, тяжелый рюкзак. Киврин облегченно вздыхает, направляется к двери. В дверях его задерживает Камноедов.
— Здравствуйте, Юлий Цезаревич, — улыбаясь, приветствует его Киврин, — С наступающим вас…
Он собирается пройти в дверь, но натыкается на каменно стоящего Камноедова.
— И вас также, — без улыбки произносит Камноедов, не двигаясь.
— Позвольте пройти, — все еще улыбаясь, просит Киврин.
— Не могу.
— То есть как?
— Прав не имею.
— Вы что, не узнаете меня?
— Узнал, потому и не имею.
— Это что за новости? С каких пор…
— С момента поступления соответствующего распоряжения.
— Распоряжения? От кого?
— Сверху, — лаконично заявляет Камноедов и, полагая, что разговор окончен, закрывает перед носом Киврина дверь.
— Нет, вы погодите! — возмущается зам по науке. — Мало того, что не встретили, так еще дверь закрывать! Как вы смеете! Я… Я… Я не знаю, что с вами сделаю.
— Не знаете, так не говорите.
К подъезду НУИНУ подъезжает машина. Из нее торопливо выбирается Сатанеев. Увидев бушующего Киврина, он вздрагивает и старается проскочить незамеченным, но Киврин хватает его за полу.
