— Ты нам все, наверное, испортила! — упрекнул Антон.
— Детям нельзя лезть не в свое дело! — рассудительно заметил Павел.
— Я… Я хотела, как лучше! — защищалась Нина.
— Оставьте ее, — встал на защиту Нины Иван. — Она ведь от чистого сердца…
В кабинете директора Сатанеев метался от стены к стене, свирепо поглядывая на дверь.
— Как вам это нравится? — обратился он к Кире. — Неслыханно! Просто неслыханно! Ребенка явно подучили.
Кира пропустила эту реплику мимо ушей.
— Мне, в общем, нравится, — спокойно сказала она. — Оригинально, как вы правильно заметили. Не у всех на слуху. Надо, конечно, снабдить их инструментами и пригласить на завтрашний бал.
— После всего, что произошло? — возмутился Сатанеев.
— А что произошло? — слегка нахмурилась Кира. — Разве было что-нибудь недостойное, Алена Игоревна?
— Нет, — спокойно ответила Алена. — Я не знаю, почему наивный поступок девочки вызвал такую реакцию у Аполлона Митрофановича.
Сатанеев подошел вплотную к директорскому столу.
— Она не знает, — конфиденциальным тоном заговорил он. — Но мы-то! Ансамбль этот надо гнать в шею.
— И не только в шею, — уточнил Камноедов.
— Пригласите их на завтра и обеспечьте все условия. — Кира склонилась к лежащим на столе бумагам, давая понять, что разговор окончен.
Сатанеев развел руками. Члены худсовета начали расходиться. Сатанеев задержал Коврова и Брыля.
— Поручаю вам… Проследите за этими… артистами. Особенно за… Плюховым или как его там.
— Проследим, — коротко пообещал Ковров.
— Все сделаем в лучшем виде! — заверил Брыль. — Вы и знать ничего не будете… неприятного.
В коридоре Сатанеев остановил Алену.
— Очаровательница, я умоляю вас о свидании!
— Когда? — деловито осведомилась она.
— Сегодня вечером я мечтал бы видеть вас у себя. Нам ведь нужно закончить разговор, от которого зависит вся наша жизнь!
— Значит, это важный разговор?
— И вы еще спрашиваете!
— Заходите, — говорит Алена, решительно распахивая дверь своей лаборатории. — Я не люблю откладывать важные дела на вечер.
В мастерской волшебной древесины Брыль помогал Борису отбирать дерево для инструментов. Все участники ансамбля придирчиво осматривали материал.
— И чтоб сухое было, и волокна ровные, — наставлял Борис.
— Да у нас здесь все высшего качества! — кипятился Брыль. — Древесина экстракласса! Из нее волшебную палочку делали, а не то что ваши балалайки!
— Дядя Фома, а я в кабинете ларец на столе видела! — подскочила к Брылю Нина. — Палочка-выручалочка там прямо и лежит?
— Там и лежит, — рассеянно ответил Брыль.
— А увидеть ее можно будет? — сгорая от любопытства, допрашивала Нина.
— Завтра увидишь, — рассеянно отвечал Брыль, наблюдая, как Антон и Павел отбирают необходимые инструменты.
Иван со стороны внимательно прислушивался к этому разговору.
— Это вот на барабан пойдет, — показывая Ивану кусок кожи, сказал Борис.
— Разорите вы меня, — горестно вздохнул Брыль. — Чистый шагрень! На барабан… Потом хоть верните, что останется.
— Не ной, — оборвал его Ковров, ходивший по мастерской из угла в угол. — Переживай молча! Думать мешаешь!
— Мы пошли, — объявил Борис, нагруженный деревянным хламом. — Всю ночь мастерить придется.
— Идите, — кивнул Ковров. — А ты, Ваня, останься. Борис с товарищами направились к двери, навстречу им пошли, почти вбежали девушки-лаборантки из Алениной лаборатории, Верочка и Катенька. Катенька всхлипывала, утирая покрасневший носик крохотным платочком, превратившимся в мокрый лоскуток.
— Опять, — горестно всплеснул руками Брыль.
— Она нас выгнала, — объяснила Верочка. — Пришла… с этим… Сама как сатана… У меня сразу все из рук валиться начало… Я ее боюсь!
— Перестань, хватит, ты же знаешь, почему она такая, — успокаивала подругу Верочка.
— Все равно я не могу! — снова заплакала Катенька. — Она мне… говорит… безрукая!
— За что? — спросил Ковров.
— Она колбу разбила, — объяснила Верочка.
— Да-а. — Брыль истово почесал в затылке. — Прижмет нас Аленушка, если жениха не поцелует.
Ковров подошел к Ивану.
— Вот что, пойдешь на свидание с Аленой.
— Когда?! — встрепенулся Иван.
— Сегодня ночью. Но для этого надо тебе один трюк освоить…
