— Когда? — встрепенулся гость.
— Вы спросили, хорошо ли я слышу…
Гость сразу несколько поотстал. Чтобы окончательно от него избавиться, Алена подошла к одевавшемуся у гардероба Киврину.
— С наступающим, Алена Игоревна, — живо приветствовал девушку Иван Степанович. — Рад видеть вас, особенно с такими сияющими глазами… Что-то здесь нечисто, а? — добавил он лукаво.
— Чисто, чисто, — улыбнулась она. И тихо добавила: — Замуж выхожу.
— Да ну! — Киврин искренне удивился, обрадовался, чуть не уронил уже надетую в один рукав шубу. — От всей души! Примите самые сердечные поздравления.
Он подозрительно покосился на топтавшегося в стороне кавказца.
— Ой, да что вы! — рассмеялась Алена, помогая ему поймать второй рукав. — Он в Москве меня ждет. Сегодня вылетаю.
— Вечерним? — спросил Киврин. Алена кивнула.
— Вы представить себе не можете, как мне сегодня везет, — воскликнул Киврин. — Я тоже лечу этим рейсом!
— Вот здорово! — Алена протянула ему обе руки. — Вы будете на моей свадьбе. Свидетелем с моей стороны!
Киврин осторожно и бережно взял протянутые руки девушки.
— С величайшей радостью принимаю приглашение. — Он неловко поклонился и даже чуть шаркнул ножкой.
Сатанеев, наблюдавший с лестницы эту сцену, до предела вытянул шею, чтобы ничего не пропускать.
— Примите и вы, чтобы, так сказать, не мешкая… — Киврин повесил на шею Алены кулон с часами на цепочке. — Надеюсь, вам понравится. — Он сделал ударение на слове «вам».
Алена даже покраснела от удовольствия.
— Большое спасибо, Иван Степанович! — растроганно проговорила она и, привстав на цыпочки, поцеловала Киврина.
Он ласково погладил ее по голове.
— Жду вас в аэропорту. Надеюсь, не опоздаете?
— Теперь нет! — сияя сказала Алена и посмотрела на часы.
— Так… — сказал сам себе Сатанеев. — Так-так-так! Мне, кажется, тоже наконец повезло…
Алена вошла в кабину лифта, автоматические двери сомкнулись. С неожиданной резвостью Сатанеев несется вверх по ступенькам. Плавно движется лифт, чуть отставая от него. Сатанеев, сопя, наддает и… опережает медленно ползущую кабину. С трудом переводя дыхание, Сатанеев входит в приемную директора, быстро пересекает ее и открывает дверь кабинета. Двери лифта открываются. Алена выходит и направляется к приемной.
— Все делается, Кира Анатольевна, — чуть запыхавшейся скороговоркой докладывает в директорском кабинете Сатанеев, преданно глядя в глаза Шемаханской, — Заявки в Госконцерт уже посланы… но вот… Алена Игоревна улетать собралась. А я ведь в музыке не силен. Могут подсунуть что-нибудь… неподходящее…
Бросив пробный шар, он ждал реакции.
— Когда улетает? Зачем? — Кира нахмурилась. — Вы сказали ей про распоряжение?
— Конечно, конечно, — преданно соврал Сатанеев. — Только она и слышать не хочет…
— Что ж ей так… не терпится? — с нарастающим раздражением спросила Шемаханская.
Сатанеев замялся, всячески изображая тяжкие муки внутренней борьбы.
— Да говорите же! — прикрикнула на него Кира.
— Тут, понимаете ли, такое обстоятельство… Бракосочетание, в общем. Свадьба завтра у нее…
Грозовые морщинки на лбу Шемаханской разгладились.
— Да, это несколько меняет дело, — задумчиво произнесла она.
— …с Кивриным Иваном Степановичем, — осторожно продолжил фразу Сатанеев.
— Что?!
Кира вскочила. Сатанеев тоже немедленно встал, соболезнующе опустив голову.
— Что за вздор вы здесь говорите? — гневно воскликнула Кира. — Как это вам в голову взбрело?!
— И не взбрело бы, но факты, — невозмутимо ответил Сатанеев. — Как говорится, упрямая вещь… И потом что же здесь такого… Он человек видный, свободный… Она тоже… Так что имеет полное право. И в Москве пожениться умно придумали — все-таки в одном институте работают, разговоров меньше будет.
— Господи, чепуха какая-то! — Кира вышла из-за стола и принялась ходить по кабинету. — Да я сама только что Киврина в Москву отправила!
— Вот видите! — тут же подхватил Сатанеев. — Он же мог отказаться, но не стал этого делать. Зачем? Лишнее удобство для него. Вашими руками создано…
Киру передернуло от его слов. Она остановилась у окна спиной к Сатанееву.
— Может, мне уйти? — дипломатично предложил он. — А то вы чего-то расстроены…
